Удар. Отражение.
Питер успел схватить Ханну, находящуюся в замешательстве за руку и соединить их силу в один, мощный поток энерегии и отразить его. Белый луч пронзил тело лже-Зелены насквозь и зеркало, в котором заточена была она треснуло и изумрудный дымок проник через преоткрытый рот в тело ведьмы. Кожа стала белеть, а женщина приходить в сознание.
Зелена приподнялась на локтях, осматривая комнату и остановив свой взгляд на Питере.
— Ты?!
— Соскучилась, Зелена? — в своём репертуаре спросил Пэн, пустив смешок.
— Зелена, — начала Джеймс и ведьма повернула голову в её сторону, — меня зовут Ханна, я дочь Фреи Забини и Дерека Джеймса, а ещё твоя племянница, и мне очень нужна твоя помощь.
— Да не за…
— Это она, — перебил её Питер, — это она уговорила меня освободить тебя. Ты свободна, Миллс, официально, но долг за долг и будь добра, отдать ей свой.
— Пожалуйста, — взмолила Ханна, — помоги вернуть нашего друга.
Дверь слегка преоткрылась, пропуская в комнату, в которой на протяжении 3 дней царил мрак высокого мужчину, с голубыми неоновыми глазами и девушка, что находилась в бреду никак не отреагировала. По всей комнате её волосы и одежда. Она смеялась на кровати. Она была убита, одинока, опустошена и с огромной увеличивающейся дырой внутри.
Мужчина сел на кровать, подняв и заключив девушку в объятья. Ей кажется все этой галлюцинациями вызванными таблетками, но она все равно замолкает, ведь так отчётливо она ещё не ощущала это тепло и этот запах такого родного одеколона.
— А… Аа…- она пытается что-то сказать, но он прикладывает палец к губам, прошипев, а потом кладёт её на подушку и сам ложиться рядом, отдавшись впервые за много лет сну.
Малия прикрыла дверь, довольно улыбавшись прошла в гостиную где усталые, грязные и так же как и Морфей, заснувшие Джеймс и Пэн спали в обнимку на диване и поставила поднос с закуской и вином, дождалась Эрла, что вышел из душа, проведя рукой по волосам в халате усмехнулся увидев такую картину, хотел уже было что-то сказать, но Мел его перебила.
— Дай им спокойно поспать, их не было два дня. Ад знаешь ли такое себе место для отдыха, — усмехнулась Барри, — издеваться над ними будем завтра.
— Погоди, мне нужно это запечатлить, на утро же по-любому будут отнекиваться.
— Уже поздняк метаться, Эрл, — усмехнулась предусмотрительная девушка и помохала перед ним телефоном на дисплее, которого светилось фото спящих Джеймс и Пэна.
— Когда успела?
— Секрет фирмы, — подмигнула она, спрятав телефон в карман джинс, — ну что, — сказала она разлив по бокалам вино, — выпьем за счастливое будущее Хантер и мистера и миссис Хейз.
— А за нас не собираешься? — усмехнулся он, взяв бокал в руки и сделав глоток.
— Тебе бы только больше выпить.
— Сказала та, кто это предложил.
Малия усмехнулась и Эрл, сев рядом, обнял её за плечи, подарил мимолетный поцелуй на губах и такие нужные сейчас крупицы счастья, которые заставляют не просто существовать, а жить по-настоящему. Жить сейчас. Жить в этой, самой лучшей реальности, которая никогда больше не повторится
Ария не успела улыбнуться, как внезапно дверь слетела с петель, в воздухе повис отвратительный запах, её начинало тошнить, глаза слезятся и болят. Последнее что она слышит это голос Питера:”Когда уже ты умрешь и перестанешь портит мне жизнь?». Выстрел. Тяжёлый вздох. Нарастающая паника в груди. Звуки бьют по ушам. Противный запах и… Мрак.
====== 63 глава. Это конец? ======
Последнее время я стал слишком эмоционален, что смотря в зеркало я себя не узнаю, будто вижу совсем другого человека, точнее не так. Я видел его, я был им много лет назад и думал, что насовсем выкинул его из своей жизни, но он вернулся тогда, когда его не ждали. Чёртов Питер Палмер портил все. Начиная от образа хлоднокровного бесчувственного монстра до моей консентрации и что уж тут таить отношений с Ханной Джеймс. Я стал рассеян, вспыльчив, не собран и все потому что чем дольше я находился в Майами, среди этих людей, тем больше во мне появлялось человеческих качеств, что для короля Неверлэнда было непозволительной роскошью и люди все больше узнавали меня с иной стороны, которую я много лет прятал от посторонних глаз, давая им абсолютно липовую, ограниченную информацию, веселясь наблюдая за тем как другие пытаются разгадать причины моей дилемы. И они не узнают моих настоящих мотивов, пока я сам им не расскажу, а зная собственную скупость на информацию — я не дам им узнать ничего, пока не посчитаю это нужным. Их будет терзать свойственное человеку желание лезть своим через чур любопытным носом не в свои дела, а я буду сидеть сверху и наблюдать за этим с долей лицемерия, так как они заранее проиграли, поэтому я всегда выигрывал, поэтому я держу язык за зубами, но что-то пошло не так. Я даже знаю что. Правила моей же игры сыграли против меня и я проиграл, позволил ярости захватить мой разум и не просчитать несколько исходов событий. Я спустил курок и не подумал, что могу попасть вовсе не в того в кого целился. Пуля попала в Ханну. Игра была окончена. Я проиграл.
Она накрыла Арию собой. И когда же ты, Джеймс успела стать альтруисткой? Сколько тебя помню ты была готова жертвовать своими интересами только ради самых близких людей, чьи жизни ты ставила превыше собственной, а теперь ты закрываешь ту, которая пусть на самом деле и не хотела убивать тебя, но ради тебя убила тысячи невинных людей. Разве ты не должна испытывать к ней ненависть? Почему, скажи, мне черт возьми, Джеймс, почему я убил сотни, а она тысячи, а защищаешь ты её? Ты пожалела её? Или ты любишь её? Ты же моя. Моя.
Но проблема в том что ты никогда не была моей и я это знал всегда, но хотел верить в обратное, ведь вера — все что у меня осталось. Ты вообще никому не принадлежишь и это меня подкупало. Твоё умение доводить дело до конца и никогда не сдаваться — редкие качества, которые я встречал лишь в одном человеке и его я вижу в зеркале сейчас. В нем же я вижу отражение кровати на которой под капельницей лежишь ты после того как я выстрелил в тебя. После того как я громко кричал о любви, а потом тихо пустил непредназначавшуюся тебе пулю в спину. Я выстрелил. Я виноват в таком твоём состоянии и я ничего не могу сделать и чувствую себя просто отвратительно из-за собственной беспомощности. Теперь ты человек, причём человек с иммунитетом к любой магии. Я не могу воспользоваться ей, ведь все будет без толку. Она не приносит тебе ни пользы, ни вреда. Вообще ничего.
А ты даже говорить со мной не хочешь, даже не прожигаешь спину своим злым взглядом, а смотришь в потолок и говоришь, что не хочешь меня видеть.
— Уходи.
Это конец, Джеймс. Это чертов конец в наших отношениях, которые даже толком и не начались. Прости, что я больше не хочу бороться. Прости, что я больше не пытаюсь меняться. Я безнадежный и потерянный монстр и монстр прячется под кровать.
Конец Pov Питер.
На улице стоял поздний вечер, когда Пэн вышел из палаты. Спустя пять минут ракрыв двери в неё вошла Доктор Роджерс стуча своими каблуками, двигаясь в сторону кровати для того чтобы сменить капельницу и проверить состояние Ханны. В палате было тихо, но чем ближе подходила Виктория, тем отчетлевее она слышала всхлипы, а оказавшись возле кровати свет луны освещал красное, заплаканное лицо пациентки.
— Что-то болит? Что случилось? — но Ханна лишь всхлипывала и молчала, — Ханна, скажи что — нибудь.
— Он ушёл, — еле как прохрипела она, — зачем он меня послушал. Почему он уходит всегда, когда нужен.
— Кто уходит? О чем ты?
— Оставьте меня, просто оставьте уже меня в покое! Я не могу, я больше не могу!
— Ханна…
— Оставь меня!
Ханна кричала и Виктории не оставалось ничего, кроме как позвать санитаров и кусающей, плюющейся, дергающейся в судорогах Ханне вкололи успокоительное и почти сразу бедняжка закрыла глаза, а потом тихо скулила во сне, да так, что проходя мимо её палаты вновь сердце Виктории от жалости разрывалось на части, но сделать она ничего не могла. Никто не мог помочь Джеймс, кроме её самой, но та была слишком ослаблена, чтобы бороться дальше. Слишком много боли, слишком много предательств, хочется уже чуточку, совсем немного счастья. Это же не так много, верно?