«Нас убивают собственные воспоминания» — гласила первая, на глазах Ханны внезапно появившаяся надпись.
Над второй появилась фраза: « А гордецов их гордость»
Над последней, правой дверью появилось: «Но все мы ищем утерянную веру»
— Кто ты такая? Как ты смогла разрушить заклятье? — голос раздался с лестницы.
На ней стоял невысокий, миловидный и светловолосый юноша с сердитым выражением лица, но как только она начала говорить сердитость поменялась на…страх?
— Я Ханна Джеймс, — представилась шатенка, — о каком заклятие собственно речь? Я просто во…
— Фрея? — парень внезапно оказался прямо перед Джеймс от чего та попятилась к двери, пытаясь нашарить пистолет в заднем кармане, — эти глаза… Фрея!
— Я…я Ханна…не знаю я ни какой Фреи…- мямлила Джеймс, когда поняла, что Питер отобрал пушку, — мне это…ну…пора!
Джеймс попыталась толкнуть дверь, но у нее ничего не получилось…
— «Черт! Черт! Черт!»
Pov Ханна.
.
Внезапно на его лице расползлась широкая ухмылка. Очаровательный, немного одержимый, но симпатичный парень в секунду стал мне противен.
Он облизнул нижнюю губу.
— Не хорошо врать, Фрея — он усмехнулся и взял меня двумя пальцами за подбородок от чего я дернулась, — ты всегда умела притворятся, строить из себя невинную овечку, а потом вонзать кинжал прямо в спину. И теперь ты врешь…почему? Пэн нашел твой выводок? Я прав? Пророчество сбылось и Пэн забрал твою силу?
Я не понимала ни слова. Что несет этот сумасшедший?
— Ну, что же ты…как ни родная. Я Гленн. Помнишь? Тот самый Гленн, которого ты заточила в этом чертовом замке, заставляя каждый день проходить через испытания и боль? Помнишь, как ты заставляла меня, раз за разом смеялась, когда я вновь переживал свое прошлое?! Помнишь, как я кричал от боли? От моральной, физической? А потом ты меня целовала, обещала мне…пустые обещания. Нужно было вырвать тебе твое гнилое сердце. А я не смог. Потому что любил тебя. А ты обманула меня, предпочла этому… Пэну, — фамилию Питера он буквально выплюнул и с каждым словом сжимал подбородок все сильнее, что мне казалось, что там что-то хрустнуло, — ты хорошо выглядишь, я бы тебя даже не узнал, но эти глаза полные боли, жестокости, в твоих светлых глазах столько тьмы. Как ты умещаешь ее в себе?
Внезапно я почувствовала обиду. По словам этого Гленна, Фрея была еще тем чудовищем, но я то тут причем? Меня зовут Ханна. Я не Фрея! Я не злая, я не такая как она… И с каждой минутой это походило на какой-то дешевый спектакль. О каком выводке он говорит? О ребенке этой женщины? Что за пророчество?
— И как только ты поняла, что Пэну нужна лишь твоя сила ты прибежала ко мне. К твоему верному рабу. Гленну Дьябло. Только за эти столетия я поумнел. Я закончу свои страдания, увидев твои.
Из кармана штанов он начал что-то доставать. Я нервно взглотнула увидев как при свете свечей что-то блеснуло. Я думала, что это был клинок, но это был какой-то кристалл…
— Знаешь что это, милая? — Гленн приложил камень к моему лицу, но я не ответила, потому что была уверенна, что он сам пояснит, — конечно знаешь. Это кристалл в котором заточены самые тёмные воспоминания Неверлэнда. Твоего обожаемого Питера.
— Я войду в твой разум, — с этими словами он приложил камень к виску, — и уничтожу его. Каждого можно сломать, Фрея и хоть ты всегда была стойким солдатиком, бесчувственным чудовищем, убийцей, настоящей мразью…но сначала…
Он сделал то, что я явно не ожидала. Он накрыл мои губы своими страстно и властно целуя. Мне было бы не так противно, если бы он не был конченным психом и не собирался меня прикончить с помощью какой-то стекляшки. Я прикрыла глаза и начала неловко отвечать. Он расслабился, я запустила руки в его блондинестые волосы и сжав его волосы в своем кулаке ударила коленом его меж ног и укусила за губу. Парень взвизгнул он боли, скрючился в три погибели. Я оттолкнула его от себя и с размаху ударила по лицу. Что-то хрустнуло. Похоже я сломала ему нос…
Гленн покачался из стороны в сторону пытаясь остановить кровотечение и унять боль в паху, но запнувшись об собственную ногу с громким «бах» упал и ударился головой об мрамор. На белоснежном покрытии расплылось багровая лужа. В кулаке он все еще крепко сжимал кристалл. Дьябло был в сознании, когда я отбирала у него камень с воспоминаниями Пэна и пытался мне помешать. Пришлось еще раз ударить его. Его глаза сначала закатились, а потом он отключился. Не смотря на то, что Гленн мерзавец очень надеюсь, что он не сдох. Ведь если так посудить, то бедняга ни в чем не виноват. Он просто находясь здесь не одно столетие сошел с ума.
Стекляшка в моих руках, теперь нужно скорее выбираться с этого дурдома. Толкнула дверь.Ее заклинило. Она не открывалась. Черт…что мне делать? Что делать, когда он очнется…ну или не очнется?
Я оглянулась. Через пелену слез увидела, как первая дверь открылась. Она вела на…на улицу? Я сорвалась с места.
Конец Pov Ханна
Зрение не обмануло Джеймс. Это действительно была улица. Правда не те неверлэндские заросли, деревья с толстыми стволами и разнообразием птиц и животных. Это были улицы Сторибрука…
Время суток определить невозможно. То ли поздний вечер, то ли глубокая ночь, ведь башня с часами давно остановила свой ход. Сколько себя помнит Ханна они некогда не работали. В полном недоумении шатенка бродит по улицам. Городок всегда казался ей чужим, сейчас же она лишь лишний раз в этом убедилась.
Прохожие проходят мимо и вовсе ее не замечают. Ханна видит Мери Маргарет Бланшер, милую учительницу начальных классов и хочет с ней поздороваться, но ей отвечают полным игнором. Джеймс удивленно вскинула брови и фыркнув пошла дальше. На пути встретился доктор Арчибальд. Когда-то Ханна ходила к нему на прием. Вот тот, кому совесть не позволит пройти мимо.
— Здравствуйте, Арчи!
Мозгоправ просто прошел мимо. Ханна почувствовав прилив злости круто развернулась и догнав его схватила мужчину за плечо, но рука прошла сквозь него, словно она была каким-то призраком…
Джеймс показалось, что ее сначала будто облили кипятком, а потом засунули в живот целый пакет холодных кубиков льда. Арчи весело болтал с своим старым другом Марко, но они ее не замечали.
Ханна услышала чей-то жалобный визг. Сердце сжалось, а ноги сами понесли к источнику жалобного звука.
— Гектор! Пожалуйста…не надо!
Ноги принесли Джеймс в тёмный переулок. Самый страшный район Сторибрука где ошивались «Шакалы». В любом поселке, городе есть такие ребята, которые считают что им все можно. У них крутые тачки, самые лучшие девушки, а еще они самые жестокие и кровожадные убийцы. Таким был Гектор. Самый страшный кошмар для Ханны Джеймс.
Она вновь переживает это. Парень, чьи волосы перекрашены в синий цвет крепко прижимает шатенку к гаражу и проводит своим грязным, проколотым языком по ее шее. Кусает ее оставляя багровые засосы. Она даже не пытается вырваться, лишь дрожит как осиновый лист. Его похотливые, грязные руки лезут под короткую, школьную юбку.
— Полно, Ханна, — он гадко усмехается, — это не наказание, а поощрение. Ты хорошо выполнила свою работу. Убрала с дороги этого предателя. Миллса, — с этими словами он требовательно впивается в ее губы.
Он вскрикивает. Пощечина. Джеймс укусила его за губу и сейчас пытается сбежать.
— Ну уж нет! Иди сюда, шлюха!
Попытки сбежать тщетны. Он берет ее за волосы и отбрасывает в сторону мусорных баков с такой силой, что она сильно ударяется головой об железо. Он поднимает ее и начинает бить головой об гараж.
— А вот это наказание!
Ханна наблюдая за всем этим заливается слезами. Она кричит. Ей ужасно больно. Она не хотела переживать это вновь, но самое ужасное, что чем больше Гектор бил прошлую Джеймс, тем у нынешней больше болела голова. На лице не было живого места. А ее нос похоже остался на этом самом гараже.
Из кармана он достал нож и делал на ее теле надрезы. Никто не слышит ее криков, потому что изверг заткнул рот грязной тряпкой, которую подобрал с мусорки. Нынешняя Джеймс чувствует привкус помоев во рту, на теле появляются кровоточащие раны.