— Ты не позволял покинуть остров три сотни лет, Питер. Три сотни лет. И теперь даёшь мне свободу? Ради того чтобы я увёз мальчишку? — хмыкнул он, — где собака закрыта?
— Ох, Киллиан, — Питер театрально приложил тыльную стороны ладони ко лбу, — не ищи подвоха, там где им и не пахнет. Всё что от тебя требуется — увезти парня, чтобы мои глаза его не видели.
— Ты же мог его просто убить… Или… Ах, Ханна… — на лице пирата заиграла улыбка, — неужели сердце Вечного мальчика растопила маленькая ведьмочка? Прям как триста лет назад. Забавно, не правда ли? Я не думал, что ты человек, наступающий на грабли дважды.
Питер стиснул зубы и испытал острое желание вырвать Джонсу сердце, но удержался, так как видел боковым зрением, как на них внимательно, совсем не стесняясь смотрит Ханна, точа стрелы и обмакивая их в яде Мор-Шиповника.
— Не думай, Киллиан. Тебе не идёт, — процедил король острова, — смотри, я не предлагаю два…
— Я согласен!
Питер расплылся в улыбке.
— Ты сделал правильный выбор, Капитан, — произнёс он, — как только я высвобожу мальчика перенесу его на твой корабль, а дальше на сцену выходишь ты.
— Понял.
— Не облажайся, — на послелок кинул русоволосый и направился в сторону потерянных, но прямо перед ним встала Ханна.
— О чем вы говорили?
— Это допрос?
— Да
— Насколько мне известно, ты Джеймс, мне никто, поэтому дай пройти или я заставлю.
— И каким это образом? — изогнула она бровь ближе придвинувшись к парню.
— По крайней мере я знаю как заставить тебя заткнуться, — он ухмыльнулся и приблизил свое лицо к её, едва не дотрагиваясь до губ и в эту же секунду Ханна, как ошпаренная отскочила от парня, потому что в её голове яркой вспышкой возникла сцена в кустах Мор-Шиповника.
Питер победно ухмыльнулся и обошёл её, но перед этим развернул голову и облизнул нижнюю губу, что заставило по телу Джеймс пробежать целому стаду мурашек. В её голове не укладывалось одно, как Пэн понял, что может выбить её из калеи?
Территория замка «Потерянных воспоминаний» это как край чудес. Туда пропал, там и исчез. И раньше никто, даже Питер не смел заходить на неё, и впервые это священное правило нарушила Ханна, а теперь и все потерянные. Точнее, те, кто остались в живых. Они шли по кровавой дорожке, сопровождаемые криками безнадёжных душ. С роз стекает кровь, а ведут армию Джеймс и… Джеймс. Дерек Джеймс и его стая присоединились к операции «Кенгуру» по просьбе, а если быть точнее приказу Пэна, а к стае присоединилось и племя индейцев.
— Ханна, мы не разговаривали с того самого…
— Неважно.
— Нет, Ханна, это…
— НЕТ! — Джеймс внезапно остановилась и выкрикнула это отцу прямо в лицо. Её глаза засияли янтарем, что означало, что она в бешенстве, но она вздохнула и через пару минут глаза вновь преобрели болото-зелёный оттенок, — поговорим позже, сейчас самое главное — это спасти Тео и Нила. Остальное — неважно.
После этого Дерек больше не возобновлял попыток поговорить с дочерью, а лишь шёл рядом. По правую сторону шагал Питер, а слева. Позади всей толпы представительница индейцев — Тигровая Лилия и бета-оборотень Чарли. Она то и дело кидала заинтересованные взгляды то на Ханну, то на Питера.
— Хватит на них пялится, — ухмыльнулся оборотень идущий неподалёку.
— Замолчи, Чарли, — рявкнула она, а потом обратилась к нему же, — ты не понимаешь. Я знала Гвен и то как она изменилась… Это не поддаётся объяснению. И внешне… Ты видел что творится с её волосами?
— Говорят, что это последствия её перевоплощения, — пожал Грей плечами.
— Нет! — тихо воскликнула Лилия, — ты не забыл чья она дочь?
— Лютого.
— Нет! Она дочь Кровавой Королевы! Сначала у Фреи тоже побелели пару прядей, когда её сила становилась все больше, а потом её глаза почернели.
— Лилия, это ничего не значит.
— Посмотрим, как ты запоешь, когда она вырвет твоё сердце.
На её слова Чарли лишь закатил глаза. К сожалению дочь вождя никогда не отличалась особой наивностью и ко всему и ко всем относилась с толикой подозрения.
Через пару минут замок Фреи оказался окружён. Но никто кроме Питера не подозревал, чего ради на самом деле Ханна отправилась на эту операцию по спасению. Теодор и Нил — это конечно хорошо, но главным для неё трофеем была голова её матери. Ханна хотела убить свою мать…
Как только армия вторглась в замок, перед этим убив всех вервольф их перенесли в разные части замка. Было бы глупо думать, что ведьма не подготовилась к вторжению. И как ожидалось Питера перенесли в самое отдалённое крыло, а Ханна… Она оказалась в центре странной комнаты. Комната абсолютно чёрная. Без окон и дверей, а на её стенах нарисованные иероглифы светящиеся лиловым цветом. Ханна из Сторибрука не поняла, что они означают, однако Ханна их Неверлэнда чётко знала их обозначения.
Бессмертие и бесстрашие. Жизнь и власть. Кровь и плоть. Любовь и ненависть.
Перечисленные пары слов были связаны между собой невидимой нитью, которая прочнее каната. Это как из песни слов не выкинешь, так из этих пар невозможно было выкинуть что-то одно, потому что другое сразу разрушалось.
Из тьмы выползает нечто неопределённого пола, утратившее человеческий облик. К горлу Ханны подползает тошнотворный комок. Она еле сдерживает порыв желудка вывернуться наизнанку. На шее чудовища железный ошейник с шипами. У него нет языка, пальцев, веки зашиты нитками, вместо зубом огромная, равная, кровавая дыра. А за ним из той же темноты выходит женщина в платье викторианской эпохи, с причёской в таком же стиле. С безумной улыбкой на лице и огромными, абсолютно чёрными глазами.
— Я так рада видеть тебя, милая, — улыбнулась ведьма.
— Не могу сказать того же, — злобно процедила Джеймс, вставая в боевую позицию, — ты не запугаешь меня своими монстрами! Никогда!
Женщина хмыкнула и наколдовала два стула, сев на один.
— Садись.
А чудовище легко ей под ноги. Какая-то жуткая пародия комнатной собачки. Ханна недоверчиво покосилась на Фрею, но что-то все-таки заставило её присесть. Женщина усмехнулась и буквально из воздуха достала белый кристалл, который постепенно начинал наливаться алым цветом.
— Мне нравится красный, — женщина повертела кристалл в руках, — цвет крови, страсти, любви…
— Самое пошлое клише, которое можно было придумать, — перебила её тут же Джеймс, — быстрее к делу. Как мне вернуть моих друзей?
— Но ты же не за этим пришла верно, дорогая? — улыбнулась ведьма. Её улыбка в совокупности с демоническими глазами выглядела очень жуткой, — хочешь убить родную мамочку. Почему?
— Ты просто родила меня, — фыркнула Ханна, — и хотела убить. Ещё причины?
— Так, мы можем все изменить, если ты отдашь мне свое сердце…
— Как у тебя все просто… Думаешь Питер не рассказал мне что будет, если моё сердце окажется в тебе? — Ханна ухмыльнулась и изогнула бровь, чувствуя свое превосходство над матерью, а её лицо которое начинало преобретать растерянный вид ещё больше придавало ей уверенности, — думаешь он не защитил меня? — Ханна ближе пододвинулась к Фрее, — думаешь мы не наложили на меня защитное заклятие? А я искренни считала тебя мудрей, мама.
Глаза её засверкали от злости и взмахнув рукой Ханну отбросило в стену, ударившись голосовой она почувствовала тупую боль. А позже холодную сталь возле своей шеи.
— Если не сердце, но душу я у тебя заберу! — она хотела покончить с своей дочерью, но та неожиданно рассмеялась.
— Какая ты тупая! Боже! — Ханна истерично смеялась, держась за живот, когда лезвие перерезало шею, а кровь хлынула, словно из водопада, а она все продолжала безумно смеяться и этот смех был намного громче в голове Фреи.
Она отшатнулась и закрыв уши, сильно закричала. Комната окрасилась в алый. Ей же нравился красный цвет… Кристалл выпал, разбившись на тысячу красных, блестящих и переливающихся осколков. Фрея попала в свою же ловушку.