Изо дня в день пленница была словно на иголках, вздрагивала от каждого шороха, практически не выходила из комнаты, боясь пересечься со своим хозяином и плохо спала ночью. Если всё-таки закрывала глаза, то уплывала в ставшие уже привычными кошмары, а когда бодрствовала, то фантазировала на тему того, что Мэт может с ней сделать. Перед глазами стояли различные сцены насилия, унизительные приказы, лишение еды или сна, а также кровь, много крови…
Всё это не позволяло отдохнуть голове, но тело с нормальным питанием и отдыхом довольно быстро вернулось в прежнюю форму. Пропали гематомы, порезы, застарлые шрамы, делая кожу по-прежнему гладкой и красивой. А различные снадобья помогли быстрее очистить кровь от наркотиков, которыми пичкали в борделе каждый день.
Время шло и однажды Кассандра поняла, что проспала всю ночь без задних ног, а утром, сидя с чашкой чая и интересной книгой, она впервые не думала ни о муже, ни о его мести.
Как оказалось, зря…
***
— Оденешь это сегодня вечером, — лорд МакКензи небрежно указал на коробки, которые слуга как раз складывал на кровать. Эмблему магазина Кассандра не узнала, но насторожились, не ожидая от подарка ничего хорошего.
— Мы куда-то идём? — спросила растерянно. Мысль о том, что Мэт потянет её на светский приём, вгоняла в панику. Это тут, за четырьмя стенами она чувствовала себя спокойно, а там, среди старых знакомых… Да она просто провалится сквозь землю от стыда. А если там будет кто-то из родственников? Родители?
— К нам вечером придут гости. Я зайду за тобой в восемь, — мужчина уже направился к выходу, но в последний момент остановился и добавил устало:
— … И Касси, умоляю, будь послушной девочкой…
— Мерзавец! — прошипела девушка, заглянув в одну из коробок. — Ненавижу!
***
Когда продолжительность твоей жизни превышает среднестатическую почти в три раза, а счёт в банке радует своими нулями, ограждая от таких насущных проблем, как пропитание или же одежда на зиму, жить становится приятно, но скучно. Именно по этой причине большинство магов увлекались опасными видами спорта, участвовали в подпольных боях или же играли в азартные игры.
В доме МакКензи, к примеру, иногда собирались любители сыграть в покер. Ставки были значительные и не всегда исчислялись в деньгах. Тут проигрывали и честь, и совесть, а иногда и саму жизнь.
Сегодня гости собрались немного по другой причине — всем было любопытно посмотреть на вернувшуюся леди МакКензи. Правда ли, что теперь она носит ошейник подчинения? А может, это наглая ложь?
Главная звезда вечера не заставила себя долго ждать и появилась в самом начале, вынуждая присутствующих на миг оторваться от игры и обратить всё своё внимание на дьявольски красивую девушку, которая была скорее раздета, чем одета.
Кассандра могла поблагодарить Мэта лишь за трусики, довольно скромные, в отличие от остального комплекта сексуальной горничной, который тот умудрился где-то достать. Пышная короткая чёрная юбка покачивалась в такт шагам, а прозрачная белая блузка, надетая на голое тело, скорее подчёркивала красивую высокую грудь, нежели скрывала. Поверх этого комплекта был надет передник с кокетливыми рюшами, а на ногах красовались лакированные чёрные туфли на высоком каблуке. Дополнял образ ошейник, который сейчас переливался всеми цветами радуги, словно усыпанный драгоценными камнями.
Наверное, это было эффектно.
Впрочем, окружающие явно были довольны представлением. Кассандра заметила несколько знакомых лиц, которые посещали её ещё в борделе и чуть не упала, споткнувшись на ровном месте. Она догадалась, для чего её сюда привели.
— Мэт, — тихий шепот на грани истерики, — пожалуйста.
Но мужчина сделал вид, что ничего не услышал, и обратился к гостям:
— Добрый вечер, дамы и господа. Рад всех вас приветствовать в своём доме. Спешу представить главную гостью этого вечера — Кассандру МакКензи.
Зал сразу зашумел, тихо перешептываясь. Дамы весело ухмылялись, а мужчины только и делали, что пожирали раздетую девушку глазами.
— Можете развлекаться, — разрешил Мэтью, передавая поводок от ошейника ближайшему приглашенному.
Сперва гости не поняли, что произошло, а потом, сообразив, начали сходиться ближе к «сцене», не желая упустить ни секунды представления. Наслаждаться чужими страданиями люди любили во все времена.