Набравшись терпения, Лавров кое-как встал и босиком на прямых ногах вышел в крохотный коридор лазарета. Пройдя несколько шагов, оказался у соседней двери — она была приоткрыта. В тонкую щелочку он увидел Ислама, лежащего на койке с тяжелой повязкой на голове.
— Живой, — облегченно произнес журналист. — Успели…
В следующую секунду Виктор почувствовал, что теряет силы. Голова закружилась и… Его подхватил под мышки Салман, вынырнувший неизвестно откуда. Крепкий молодой предводитель группировки не уступал Виктору ни в росте, ни в силе. Он что-то громко закричал на своем родном языке. Ему на помощь с улицы тут же прибежали несколько воинов. Они подняли Виктора и отнесли обратно на койку.
— Сумасшедший белый дурак! — злилась Анисса, набирая в шприц раствор из ампулы.
Виктор лежал на койке и внимал словотворчеству своей спасительницы.
— Мало того, что принес мне рыбака, которого я еле-еле спасла. Так ты и сам туда же стремишься? На тот свет?
Положа руку на сердце, Анисса была рада тому, что Виктор жив.
— Я очень рад нашей встрече, Анисса! — улыбнулся Виктор.
Сомалийка подошла к Лаврову, держа шприц наизготове.
— Повернись к стене и спусти штаны! — скомандовала она.
— А я боюсь уколов.
— Ничего. Укол — не ампутация. Потерпишь. Поворачивайся!
— …Да, тем более, когда укол делает такая красивая женщина, — продолжил Лавров, подчиняясь.
— Ухаживать нужно было 25 лет назад! — отрезала Анисса, вынимая иглу и смачивая место укола спиртом.
— Почему Салман меня не убил?
— Мой сын — не убийца! — сердито ответила врач.
— Ну, раз меня не убил — значит, не убийца. И все же. Почему меня не убили? — настойчиво продолжал расспрашивать украинец.
— А ты что, расстроился? — парировала Анисса. — Лежи спокойно, тебе нельзя напрягаться.
— Доктор! Что со мной? — ехидно спросил Виктор.
— Хочешь знать диагноз? Ты — большой белый дурак! Хоть и отважный!
— Ну-у-у, этот диагноз я знаю! И для этого не нужно быть врачом.
— Зачем ты полез в эту проклятую страну? У тебя же двое детей!
— Знаешь, Анисса, этот вопрос я слышал почти во всех странах мира.
— Ты не сделал то, что хотел?
Анисса прекрасно знала, для чего приехал Виктор: спасти пленников «Карины». Но, как и любая занятая женщина, она привыкла изъясняться лаконично, если только дело не касалось медицины.
— Нет, — грустно ответил украинец.
— А твои друзья? Маломужич и Игорь… живы?
Только тут Виктор понял, что он сам до конца не знает, жива его группа или нет. Он просто пожал плечами.
— Живы… — то ли спросил, то ли утвердил журналист.
Стоящая в стороне девятнадцатилетняя Лейя подпрыгнула от радости, и Виктор на секунду представил, как в таком случае мог бы подпрыгнуть Игорь. Лавров гнал от себя мысль, что его друзей может не быть в живых.
…А потом было теплое верблюжье молоко… с верблюжьим салом.
— Пей! Это придаст тебе силы, — настоятельно потребовала Анисса.
— А желудок не того?.. — неуверенно спросил Виктор. — …Не завернется?
— Верблюжий жир — это любимое лакомство бедуинов в Аравийской пустыне.
Виктор не раз бывал в Аравийской пустыне, но никаких блюд из верблюжатины не пробовал. Зато хорошо знал, что корабль пустыни — верблюд — самая большая ценность у бедуина. И чем больше у него верблюдов, тем богаче их хозяин. В некоторых странах верблюд ценился, как автомобиль марки «мерседес», а здесь, в Сомали, добыть у нищего скотовода верблюжьего молока, а тем более верблюжьего жира было настоящим подвигом. И этот подвиг сомалийцы совершили ради него — белого гостя из Европы. Это стоило дороже всех денег, и Виктор не мог отказаться от такого внимания, хотя и слышал от бывалых путешественников, что противнее верблюжьего жира на земле могут быть только сырые верблюжьи яички.
— Пей смело, — убеждала Анисса. — Если хочешь быстро подняться на ноги. Говорят, что этот напиток способен вернуть к жизни даже самых безнадежных.
— Да, надо будет и себе парочку верблюдов завести, — согласился Лавров.
Виктор, следуя уговорам Аниссы, смело прильнул к широкой чашке с волшебным зельем.
Что почувствовал журналист? Представьте себе, что вы едите суп, в котором плавает длиннющий кусок жирного мяса, который обязательно нужно съесть. У вас нет ножа, нет вилки — только ложка. И вот вы берете этот кусок и отважно пытаетесь прожевать, но он не жуется. Проглотить — не проглатывается. Результат будет один. Предчувствуя именно такой результат, Анисса пододвинула к койке Виктора тазик, и вскоре половину содержимого чашки Лавров «отдал» обратно.