Я проползла по толстому слою пыли, вздрагивая от каждого скрипа потолка под моим весом. Я легла на живот, прижала лицо к трещине между листами фанеры. Удивительно, но вид на кафедру и серебряный круг открывался без помех.
— Выглядит хорошо, — сказала я. — И комнату видно хо…
Я чихнула. Фу, пыль.
Потолок скрипнул, Джастин забрался за мной. Он придвинулся по фанере, и я заметила, как Аарон прошел в центр круга. Он посмотрел на нас.
— Пыль сыплется, — отметил он, — но ничего не видно. — Если не будете шевелиться, никто и не заметит.
— Понятно.
Он вытащил черный наушник со спиральным проводом из кармана и соединили с телефоном.
— Проверка микрофона.
Я вытащила свой, уже соединенный, и прикрепила к уху.
— Проверка.
— Проверка, — ответил он. — Вроде, хорошо. Мы пойдем в лес. Я дам знать, когда вернется хозяин дома или появится кто-то еще.
— Мы будем тут, — невесело сказала я.
Он улыбнулся потолку и пропал из виду. Их с Блейком шаги стучали по полу, а потом дверь закрылась, погрузив комнату внизу во тьму. Аарон с грохотом запер гараж. Тишина.
Я взглянула на Джастина, лежащего на животе рядом со мной так, чтобы наш вес не заставил фанеру прогнуться. Я выключила фонарик, и все окутала кромешная тьма.
— Вот веселье.
— Точно, — донесся из тьмы голос Джастина. — Я еще ни разу не был в засаде.
— Ни разу?
— Это делают детективы. А я боевой коп.
— О, — я выключила микрофон, чтобы Аарон не слушал нашу болтовню, а потом опустила подбородок на скрещенные руки. — Я многое нового испытала за последние восемь месяцев.
— Как слежка за культом?
— Не совсем. Много другого, — я закатила глаза. — Спасала Аарона, когда гильдия, желающая отомстить, взяла его в заложники. Спасла девушку от злой волшебницы. Не дала гильдии плутов поработить сильного фейри. Охотилась на демона в Ванкувере. Билась с оборотнями-мутантами… — я сморщила нос. — Ох, это звучит как бред безумца.
— Так я и думал, — пробормотал Джастин. — Но это опасно, а не только безумно. И… оборотни-мутанты? Ты серьезно?
— К сожалению, да, — я пожала плечами, хотя он не видел. — Это все было опасно, но я была с Аароном, Каем и Эзрой почти во всем, а они — отличные маги и опытные мифики.
Фанера скрипнула, когда он подвинулся.
— Я не хочу оскорбить, но если они такие хорошие, зачем ты им в таких опасных ситуациях?
— Они… — холод собирался во мне. — Они не нуждались во мне… но я была вовлечена. И я была полезна! — добавила я, защищаясь. — Я помогала.
Он притих, и я подавила желание объяснить, почему я была частью всех опасных и безумных ситуаций. Но тогда придется раскрыть, что я чаще всего и навлекала беду.
— И… — заговорил он через минуту, — по сравнению со злыми волшебницами, гильдиями злодеев и оборотнями-мутантами, как опасно это?
— Ну… — я прищурилась во тьме. — Зависит от того, с чем мы имеем дело. Если тут простой мифик, то опасность минимальна. Аарон и Блейк затопчут обычного мифика в землю. Хотя они и банду обычных мификов могут затоптать.
— Это если повезет, — отметил Джастин. — А в худшем случае?
— Ах. Тогда… член культа может оказаться демоническим магом.
— Даже не знаю, хочу ли я ответ, но… что за демонический маг?
Я недовольно вздохнула.
— Это человек, которого захватил демон. Это самый опасный тип мификов, но очень маловероятно, что этот член культа такой. Демонические маги ужасно редкие. Кай говорил мне, что количество демонических магов в мире можно посчитать на пальцах двух рук.
— Но в Энрайте их было одиннадцать?
— Да, потому истребление в Энрайте известный случай среди мификов.
— Ясно. И если тут демонический маг, что нам делать?
Я сжала губы.
— Не попадаться ему.
— А если попадемся?
— Побежим изо всех сил, — и постараемся не погибнуть.
Джастин притих на миг.
— Ты говорила, что была вовлечена в те опасные ситуации. Ты тут, потому что Аарон привел тебя, или…
— Нет, — мой тон стал тверже. — Я его привела.
— Зачем?
— Я говорила. Чтобы спасти друга.
Пауза была долгой.
— Твой друг знает, как это опасно? Он хотел бы, чтобы ты рисковала жизнью за него?
Сейчас Эзра не хотел ничего от меня, но я старалась не думать об этом.
— Джастин… — я повернула голову и опустила щеку на руки. — Помнишь, как папа тряс меня после неудачного ужина, и ты ударил его, чтобы остановить?