Виктор Потиевский
Утес Белой Совы
(сказка для взрослых и детей)
ПРОЛОГ
Молнии вытягивались через все черное небо, яркие, изломанные, мгновенные. Их синие вспышки озаряли огромного мохнатого зверя, который стремительно поворачивался, отражая нападения, вскидывая навстречу врагу мощные передние лапы с длинными острыми когтями. Зверь оскалился, обнажая белые кривые клыки, и ревел, сотрясая землю, воздух, деревья грозным своим голосом. Этот зверь, зубастый и когтистый, как обычная росомаха, и внешне похожий на нее, был, однако, вдвое больше самого большого медведя, издревле наводил ужас на всех жителей Леса. Все знали и боялись чудовища. Это была Страшная Росомаха Хара.
Но настала ночь, которая должна была решить: может ли Хара дальше царствовать в Лесу? Из далеких краев прилетела сюда хитрая, быстрая и могущественная ведьма Бреха, и состоялась битва, такая свирепая и долгая, о каких здесь и не слыхивали.
Когда Бреха промчалась над Лесом и взвыла, вызывая Страшную Росомаху на бой, все живое, что было в Лесу, попряталось в норы, дупла, ямы, логовища и затаилось. Только старая желтоглазая сова Урга, предок нынешней Неясыти, стремительно проскользнула над онемевшими от страха опушками и полянами и крикнула: «Ух, берегитесь!…» Ночные черные силы разгулялись, потому что Ясное Солнышко, которого страшились они, уже улеглось на ночь за горизонтом.
После крика совы засверкали молнии, загрохотал гром, и схватились в битве ведьма и Страшная Росомаха. Когда на миг гасли молнии, темноту озаряли огненные глаза Хары. Бреха нападала сверху, стремительно, с налету стараясь нанести врагу смертельный удар длинным и кривым копьем, сделанным из столетнего можжевельника. Наконечник копья был выточен из зуба самой Брехи и наполнен ее же ядом, более сильным, чем яд кобры. Каждый раз нападая, ведьма устремляла копье в Росомаху, одновременно выплевывая ядовитую слюну в глаза противнику, чтобы Хара ослепла, но та увертывалась, уклонялась и тоже нападала.
Наконец, Хара, удачно увернувшись от копья ведьмы, успела подцепить ее своими когтями, Бреха взвыла от боли, от страха и ненависти, и они сцепились в последней смертельной схватке. В тот момент и удалось ведьме поразить врага отравленным копьем…
Страшная Росомаха тотчас ослабла, ведьма вырвалась из ее лап, взлетела с победным криком, а умирающая Хара поползла в свое логово, чтобы остаться там навсегда.
Вот тогда желтоглазая сова Урга трижды облетела Лес и провозгласила всесильную ведьму Бреху Царицей Ночи.
Настало утро, взошло над Лесом Ясное Солнышко, и спрятались в ямах и болотах ведьма Бреха, совы, ночные тени. Но лесные жители, звери и птицы знали обо всем, что произошло этой ночью. Они видели и слышали все. И запомнили, передавая из поколения в поколение.
С тех пор прошло четыреста лет.
Часть первая. ЗЕЛЬЕ
1. ВОЛК ВЕРГИЛ
Он жил со своей семьей в самой густой чащобе, в глубокой и просторной пещере.
Отец-вожак был намного старше своих собратьев и жены Заны. Никто не знал в точности, сколько ему лет. А сам он никому об этом не рассказывал. Высокий, крупный, с длинной седой гривой, он озирал сородичей большими своими яркими глазами, садился в центре пещеры, подвернув под себя хвост, и начинал долгий интересный рассказ.
Волки всегда слушали его, разинув пасти. Так удивительна была его речь. Старый Вергил любил поведать собратьям о давних и далеких походах своих предков, о прошлых битвах волков, о том, как волчьи стаи в древние времена даже воевали с самой Страшной Росомахой Харой. Отец-вожак говорил, что обо всем этом он слышал от своего деда, могучего и мудрого волка, давно ушедшего из мира живых. Вожак помнил все эти были и, когда сытая стая собиралась в пещере, и острым любопытством горели глаза волков, он начинал свой рассказ. В стае было двенадцать зверей — сильных и смелых, и его семья пользовалась в Лесу уважением.
Внезапно вожак прервал рассказ и насторожился, остальные волки тоже тревожно замерли, повернувшись к выходу из логова. Все услышали, как снаружи раздался какой-то шум, хлопанье крыльев, рычание.
Вожак кивнул, и тотчас его брат Гарт и сестра Лика скользнули к выходу и почти сразу же вернулись в пещеру.
— Там сова Неясыть и росомаха Куга просят тебя, отец, поговорить с ними. — Гарт докладывал и заметно волновался. Острые, заросшие густой шерстью уши волка вздрагивали, нижняя губа тревожно оттопыривалась, вожак заметил это.
Гарт назвал вожака отцом, и это было обычным обращением всех членов стаи. Только изредка взрослые волки решались называть его по имени. Лика молча стояла позади Гарта, с беспокойством глядя на отца-вожака.
Старый волк встал, встряхнул седой гривой, расправил грудь.
— Пусть войдут! — сказал он, задумчиво глядя перед собой.
Росомаха Куга, невысокая — намного ниже и меньше среднего волка, — держалась гордо, солидно, расправив свою длинную, сходную с медвежьей, коричневую шерсть, уверенно, стоя перед седым вожаком на крепких когтистых лапах. Сбоку от нее, чуть сзади, сидела, сложив крылья, желтоглазая Неясыть. Все молчали.
Наконец Куга заговорила первой:
— Мы пришли к тебе, старый Вергил, потому что твое племя — волки — самое сильное в Лесу. Все одиннадцать волчьих стай нашего Леса считают тебя главным и самым мудрым. Вы очень редко собираетесь вместе, но все знают, что вас много, что, когда вы соберетесь, нет в лесу силы, равной вам. Мы пришли к тебе, старый Вергил, потому что все в Лесу считают тебя самым справедливым, мы пришли к тебе, старый Вергил, потому что ты один поймешь нас. Мы пришли к тебе вдвоем, потому что у нас разногласия.
— Я слушаю тебя, росомаха Куга.
— Мы пришли к тебе, старый Вергил, потому что в Лесу готовится злодейство. Опять Леший фарг со своими выбрал жертву и собирается утянуть безвинных зверей в свою Канаву. Мы молчали всегда, во все времена. Мы не вмешивались в болотные дела ведьмы Брехи и синего Фарга. Но сколько я живу в Лесу, всегда в нарушении Закона Леса обвиняли легкомысленных зайцев, косуль, белок. Только с ними и расправлялись в Казнительной Канаве. Но теперь случилось то, что должно было когда-нибудь случиться: Леший и Бреха пошли дальше, сегодня подлешик Фир объявил нарушителями Закона Леса семью барсуков. Я сама слышала, как он сказал сорокам, что семья степенного Тина слишком разжирела. Что!ин жирный, его жена — Тина — жирная и все барсучата жирные. Не иначе, как они незаконно добывают корм, громко заявил сорокам подлешик. И они понесли эту весть по Лесу. Уж теперь он не отступится. Я знаю, он впивается в жертву, как июньский клещ… Что нам делать, старый мудрый Вергил. Если мы не заступимся за семью степенных барсуков, свершится злодейство, разрушающее главные устои Леса, ведь барсуки — это самая примерная трудолюбивая и мирная семья.
Росомаха замолкла.
Волки молчали. Молчала Зана, Гарт, Лика, другой брат Зер.
Молчала Неясыть.
Старый волк сделал шаг в сторону совы и, глядя на нее в упор, спросил:
— И что же у вас за разногласия?
Куга также уставилась в желтые глаза Неясыти и ждала.
— Мне тоже не нравится эта затея с барсуками, но я не хочу, не могу идти против ведьмы Брехи, — глухо сказала сова, — ведь не кто-нибудь, а моя великая прародительница, мудрая желтоглазая Урга объявила ведьму Бреху Царицей Ночи!
Волки негромко заговорили, возник гул в пещере. Звуки волчьего говора отражались от сводов, множились, многократно повторяясь, и, казалось, сама пещера бормочет приглушенными волчьими голосами.
Старый вожак поднял голову, и все смолкли. Он внимательно посмотрел на мохнатую Кугу, и она, немного помолчав, произнесла:
— Мой род тоже древний. Не менее древний, чем твой, желтоглазая Неясыть. Но моя прародительница не восхваляла ведьму Бреху, не провозглашала ее Царицей, а билась с ней насмерть и погибла. У меня с ведьмой свои счеты, уходящие в далекое прошлое.