— Хорошо, — сказал он и, взяв под уздцы лошадь, подвёл ее ко мне, — Возьми ее и будь осторожна, — он хотел добавить что-то еще, но передумав, отвернулся от меня и медленно пошел в сторону Харанйоля. Я не смотрела ему вслед. Забравшись в седло, я медленной рысцой поскакала в противоположном направлении.
Часть 4. УТЕС БЬЕРНА
Время летело стремительно. Зима сменяла осень, лето — весну. Сколько раз я наблюдала за тем, как опадает листва, или как покрываются нежной зеленью леса? Сколько дождей пролилось над землей, сколько выпало снега? Я любила стоять у окна, слушая треск поленьев в камине в общем зале. Глядя на то, как кружится за окном листопад, как встает и снова садится солнце? За несколько лет, проведенных в отдалении от других городов и поселений, моя душа успокоилась, и я, наконец, смогла осмыслить всю глубину произошедшего со мной. Хаки иногда приходил ко мне во сне, и тогда я обнимала его и рассказывала обо всем наболевшем, а он только молча улыбался и таял с рассветом вместе с остатками сна.
Оглянувшись на звук открываемой двери, я увидела вошедшего и, раскрыв свои объятия, поспешила навстречу и, подхватив сына на руки, закружила его по комнате, слушая счастливый мелодичный смех, способный растопить мое ледяное сердце.
— Хаки! — прошептала я и, поставив малыша на пол, поцеловала его в румяную щечку.
Вошедший следом Скалли сбросил с плеч шубу и бросил ее на лавку. Потом посмотрел на меня и улыбнулся, обнажая ровные белые зубы. Он стал довольно плотным мужчиной, хотя и раньше не отличался хрупким телосложением, но всегда оставался таким же добрым и строгим одновременно. Мой малыш забрался к нему на колени. Я невольно заулыбалась, глядя на сына. Темноволосый, как и я, все остальное — от отца. Больше всего я любила в своем маленьком Хаки его глаза — синие, бездонные, словно море. Для своих трех лет это был чудесный, очень подвижный и развитый мальчик. Он любил Скалли и называл его дядей. Рунгерд он называл не иначе, как бабуля, и это очень радовало пожилую женщину. Она души не чаяла в маленьком Хаки, с самого появления его на свет помогала мне и заботилась о нем, как будто он и вправду был ее родным внуком.
Эта зима была затянувшейся. В ту пору, когда в прошлом году уже вовсю цвели первые цветы и деревья покрывались почками, сейчас вокруг были только сугробы, заносы и снежные шапки на вершинах деревьев. Уже смеркалось. Маленький Хаки убежал к бабушке, а я проследила, чтобы к ужину подали ее любимые свиные ножки и тушёные овощи, помимо каши и рыбы. Когда я услышала, как во дворе залаяли собаки. Уставший Скалли поднялся с лавки и, набросив на плечи мокрую от снега шубу, вышел во двор. Его не было довольно долго, и я в нетерпении поспешила следом. Оказавшись во дворе, первым делом шикнула на собак, и лишь потом посмотрела на стоявшего у ворот мужчину. Мое сердце дрогнуло, и я невольно прижала руку к груди, все еще твердя себе, что мне просто показалось.
— Скалли, кто это? — крикнула я, спускаясь со ступеней крыльца.
— Это я, Дара, — мужчина скинул капюшон, скрывавший его лицо, и шагнул вперед.
— Бьерн? — произнесла я еле слышно. Он улыбнулся.
— Ты забралась очень далеко, — сказал он, — Если бы не Атли, я бы никогда не нашел тебя.
Я отступила назад к дому.
— Зачем ты здесь? — я не узнала собственного голоса, таким далеким и отчуждённым он мне показался. Бьерн мгновенно переменился в лице. Оно словно окаменело.
— Подарок тебе принес, — он сбросил с плеча сумку, в которой я разглядела запечатанный бочонок, в каких обычно хранится мед. Нахмурившись, я подняла взгляд на его лицо. Я уже собиралась сказать ему что-то резкое, как неожиданно за моим плечом возникла Рунгерд.
— Дара, я тебя не узнаю, — сказала она громко, — Не прилично держать гостя на холоде.
— Но… — попыталась я, было, возразить, но наткнулась на твердый взгляд ведьмы и отступила.
Рунгерд тем временем повернулась к Бьерну и самым любезным голосом произнесла:
— Добро пожаловать. Мы всегда рады гостям, — она приглашающим жестом поманила Бьерна. Усмехнувшись женщине, тот прошел мимо, едва не зацепив меня своим плесом. Я отшатнулась и, встретившись взглядом с Рунгерд, поразилась удивлению в ее глазах. Поспешно прошмыгнула следом, за мной зашел Скалли и плотно закрыл двери.
— Вы как раз к ужину, — услышала я голос Рунгерд, раздавшийся из зала. Войдя через двери, увидела, как Бьерн, скинув на руки рабыне тяжелую куртку, поставил свою сумку на пол и присел на лавку за столом. Я посмотрела на него. За эти четыре года он, казалось, совсем не изменился. Черные волосы немного отросли или мне показалось? Я посмотрела на сумку, стоявшую у лавки, и нахмурилась. Он сказал, так для меня подарок? Что бы это могло быть, чтобы он, забросив все дела в Харанйоле и возможно, молодую жену, отправился в такой долгий путь, совершенно один?