Харальд замолчал и посмотрел на меня. Потом продолжил:
— Я был ослеплен ревностью, но всю свою злобу я переместил на сына и только на него. По моему приказу Отта сделала специальный отвар, который я добавил за ужином в кубок сына. Бьерн ослеп, но самое страшное заключалось в том, что, как я узнал позже, Бьерна в ту ночь, когда к нему приходила Хельга, не было дома. Он всю ночь провел в своем любимом домике на утесе в компании верных людей.
Я не сумела сдержать сдавленного возгласа ужаса. Харальд посмотрел на меня, и устало вздохнул.
— Теперь ты понимаешь, почему я считаю то, что происходит сейчас со мной волей богов. Это их наказание за мой грех.
Я встала и прошлась по комнате. Харальд лежал глядя в потолок, а я буквально застыла, обдумывая услышанное. Во мне поднялась странная волна гнева, направленная сейчас на вождя, лежавшего беспомощным на кровати, а также на Отту, которая просто не должна была идти на подобное. Но что я могла сейчас поделать? Мой долг был выходить Харальда и предоставить судьбе и Бьерну, когда он вернется, разбираться с отцом. Это меня никак не касалось.
Я повернулась к Харальду и хотела уже произнести слова о том, как мне жаль, что все так произошло, когда в комнату ворвался Вестар. Он замер на пороге, а потом внезапно упал на колени. Я удивленно посмотрела на воина, недоумевая, что происходит, когда он произнес:
— Это предательство. Альрик убит, Хельга в сговоре с Йорваном, — из его рта хлынула кровь и он упал замертво лицом в ковер. Когда я увидела, что в его спине торчит несколько стрел, то закричала от ужаса.
Длинная тень упала на тело мертвого Вестара и в комнату неслышно ступая кошачьим шагом вошла Хельга в сопровождени Йорвана и его воинов. Она, улыбаясь, посмотрела на меня, потом на мужа. Ее лицо светилось от осознания собственной силы и власти.
— Девчонку заприте в сарае, а мужа не трогайте, — приказала она воинам Йорвана, — Он и сам скоро умрет.
Когда мне скрутили руки и поволокли прочь из комнаты вождя, я успела бросить на него последний взгляд и видела, как по лицу Харальда стекла одинокая слеза.
— Нет, — закричала я, сделав отчаянную попытку освободиться, но один из воинов с силой приложил меня по голове рукоятью меча, и я потеряла сознание.
Я пришла в себя от холода, сковавшего мое тело. Привстав, ощутила жуткую головную боль и, прикоснувшись к затылку, нащупала там слипшиеся от крови волосы. Охнув, села и вытянула ноги. Вокруг меня было темно, и только впереди мерцала странная вертикальная полоса тусклого света. Я потерла ладонями ноги, пытаясь согреть их и огляделась. Скорее всего, я все еще была в сарае, где меня велела запереть Хельга. Здесь пахло плесенью и мышиным пометом. Солома, на которой я сидела, была влажная и издавала какой-то неприятный запах. Вспомнив, что случилось со мной, я едва не закричала от злости и с силой ударила кулаком о землю, на которой сидела. Боль отдалась во всем теле. Я сморщилась, и с трудом поднявшись на ноги, подошла к источнику света. Это оказалась узкая щель в деревянной двери. Толкнув дверь рукой, я услышала тяжелый удар железного замка о дерево. Но судя по всему, никто меня не охранял. Еще раз пнув, уже ногой, дверь, я вернулась на свое место и села. Когда расвело и я смогла хорошенько осмотреться, то с сожалением увидела, что в маленьком сарае нет ничего, что могло помочь мне. Здесь валялись всевозможные колеса от телег, сломанный плуг и пара пустых ящиков. Я встала и, сдвинув ящики к стене, сделала себе подобие короткой кровати. Все лучше, решила я, чем спать на холодной земле.
Прошло утро, потом день и, лишь когда солнце стало клониться к закату, а полоса между дверью и стеной стала бордово-красной от света заходящего светила, мне наконец-то принесли еду. Какой-то воин из числа дружины Йорвана, открыл двери и, швырнув мне под ноги половину буханки хлеба, поставил у входа кружку с водой и снова запер дверь. Я слезла с ящиков и, подобрав хлеб и питье, съела половину, а остальное спрятала в кармане штанов. Воду же выпила всю.
Я еще долго сидела на ящиках, но скоро меня начала одолевать дремота. Как только я стала укладываться, я услышала чей-то тихий шепот.
— Дара! — позвал голос.
Я вскочила и, прислушиваясь, пошла вдоль стен.
— Кто это? — спросила я.
В стену над полками с всякой сельскохозяйственной мелочью едва слышно постучали и я подойдя ближе постучала в ответ.
— Это я, Атли, — сказал голос за стеной.
— Что с вождем? — спросила я.
— Еще жив, — ответил пастушонок, — Тут такое творится! Хельга сказала людям Харальда, что это ты, вступив в сговор с Вестаром, отравила их вождя и способствовала смерти Альрика. Вождь уже не может говорить, он просто лежит, словно мертвый, ему осталось недолго. Его дружина в бешенстве и когда Харальд умрет, они потребуют у Хельги твою голову!
— И она им ее с радостью отдаст, — закончила я за него, — Как только все могли поверить в такую чушь? — удивилась я.
— Ну, как тебе сказать, — Атли медлил, — Теперь все считают, что ты ведьма и тебя подослал твой отец, чтобы ты убила нашего вождя, как месть за постоянные набеги и прочее! Квета все слышала и говорит, что жена вождя говорила очень убедительно.
— Ты тоже веришь в это? — спросила я тихо.
— Нет, — ответил Атли. Он помолчал несколько секунд, а потом сказал, — Кстати, тело Альрика до сих пор не нашли. Ну, я уже пойду, не хочу, чтобы меня заметили возле сарая. Я по возможности буду приходить и говорить тебе, о том, что происходит. Вряд ли Хельга выпустит тебя отсюда, пока все не уляжется.
— Спасибо, Атли, — шепнула я и услышала его удаляющиеся шаги. Вернувшись на свое место, села на ящики и подобрала под себя ноги. Чтобы не решили Хельга и Йорван, для меня это ничем хорошим не обернется, понимала я. Надо отсюда бежать, знать бы только как. Но с другой стороны, если я сбегу, то все люди, живущие в Харанйоле, решат, что таким образом я признаю свою вину. Если бы только Альрик был жив, но Хельга разделалась и с ним. Вот уж хитрая бестия, все продумала. Интересно, какое наказание ожидает меня за то, что я якобы, отравила вождя. То, что приговор будет смертельным, я не сомневалась ни на минуту, как и в том, что моя казнь будет изощренной и мучительной.
Я легла на ящики и закрыла глаза. Хотелось подумать о чем-нибудь хорошем, чтобы мои страхи ушли хотя бы ненадолго, а потом заснуть и чтобы когда я проснулась, то оказалось, что все случившееся было просто сном. Что Харальд с Альриком живы и здоровы, а Бьерн никуда не уплывал и он здесь, рядом со мной, и стоит только протянуть руку и я смогу прикоснуться к нему. Почувствовав, что плачу, вытерла глаза рукой. Мне было холодно, страшно и одиноко. Я услышала, как где-то в темноте закопошились крысы, и закрыла глаза. К моему удивлению я почти сразу уснула, но сны снились странные, беспокойные. Я увидела вождя. Харальд печально улыбался мне и качал головой, потом на смену ему появился Бьерн. Он стоял на берегу какого-то далекого острова и смотрел на море, и я почему-то знала, что в тот момент он думает обо мне, а потом мне приснился волк. Но он был не черным, как тот, что спас меня от Хельги. Волк из моего сна был почти белый, но его шерсть была покрыта кровью. Он полз по земле припорошенной первым белым снегом и оставлял за своей спиной кровавый след. Я проснулась и резко села. Во дворе слышался шум и громкие крики, и они нарастали приближаясь. Когда дверь сарая содрогнулась от ударов, я вскочила на ноги и испуганно прижалась спиной к стене.