— Что? — спросила я.
— Надо идти дальше, — произнес парень, — Но я чувствую опасность. Нам надо укрыться где-то на кромке леса, потому что пока идти туда не стоит.
— Откуда ты знаешь? — спросила я.
— Знаю и все, — отрезал Атли, — Делаем привал здесь.
Он сбросил с плеч мешок и к моему удивлению, оставив меня ждать его под высокой сосной, лапы которой лежали на земле, образовав подобие шалаша, а сам ушел в лес. Я села на сухую хвою и обхватив ноги руками, стала ждать его возвращения. Когда на землю опустилась ночь, вернулся Атли. Я с удивлением увидела в его руках заячью тушку. Но, вопреки ожиданию, он не развел костер, а завернув добычу в широкие желтые листья, которые тоже принес с собой, положил ее в мешок.
— Пока нам нельзя разводить огонь, — сказал он устало, — Давай спать.
Он улегся прямо на земле. Я с удивлением посмотрела на пастушонка. Еще недавно я считала его совсем ребенком, но сейчас он ведет себя как взрослый мужчина.
— Ложись! — произнес Атли сквозь дрему, — Нам завтра предстоит немало пройти. Надо отдыхать.
Я повиновалась и легла рядом с ним, прижавшись спиной к его спине. Хоть какое-то, но все-таки тепло. Когда мне удалось немного согреться, я уснула. Эта ночь прошла без сновидений. Когда Атли разбудил меня, мне казалось, что я только что прилегла. Я была уставшей, тело ломило, ноги ныли от долгой ходьбы, так и не отдохнув за ночь. Перекусив холодным мясом с хлебом, мы продолжили путь.
Когда я вышла из-под импровизированного шалаша, созданного самой природой, то с удивлением увидела, что все вокруг и поля и ветви деревьев покрыто снегом. Синее бездонное небо, без единого облачка, простиралось над моей головой, такое глубокое, что в него можно было смотреть до бесконечности. Снег, освещенный ярким солнечным светом, слепил глаза. Я постояла несколько секунд, чтобы глаза привыкли к солнцу, и лишь потом бросилась догонять удаляющегося пастушонка.
В этот день мы шли чуть медленнее, так и не рискнув сунуться в лес, и сделали всего один получасовой привал. К наступлению темноты, мы дошли до небольшой рощи, где, по словам Атли, находился маленький домик о котором было известно только ему одному. И мы действительно нашли этот домик. Совсем не большой, врытый на половину в землю без окон и дверей, но зато с очагом и низким столом. Алти разделал ножом зайца и, разведя огонь, пожарил на углях, порезанное на маленькие кусочки мясо. Он опасался, что дым могут заметить те, кто преследует нас и решился все-таки развести огонь из-за поднявшегося ветра и пурги, которые маскировали дым, выходящий из печной трубы. В землянке было надежно, но не уютно. Мне все время казалось, что потолок вот-вот обрушится мне на голову, но, по крайней мере, здесь было теплее, чем в лесном шалаше.
После того, как мы поели, я решилась преступить к расспросам.
— Ты обещал сказать, почему пошел со мной? — произнесла я.
— Ответ тебя удивит, — сказал Атли, — Я пошел с тобой не столько ради себя, сколько ради собственной выгоды и собственного спасения.
— И все же, я жду? — настойчиво проговорила я.
— Дело в том, что, если бы я остался в Харанйоле, меня ожидала бы участь Альрка, — Атли взглянул мне в лицо.
— Почему? — удивилась я.
— Я сын Харальда, незаконнорожденный, правда, но все равно его сын. Во мне течет его кровь, и не думаю, что Хельга, прекрасно осведомленная об этом, оставила бы меня в живых, — ответил он, — Все получается для нее как нельзя лучше. Бьерн отказался от наследования в пользу Альрика, от которого, как я уверен, она избавилась не без помощи Йорвана и теперь весь Харанйоль принадлежит ей.
Я была поражена. Такого ответа я никак не ожидала от простого пастушонка, только теперь, присмотревшись к нему, я убедилась, что Атли не лгал. Он действительно был сыном вождя. И дело было не в том, что он был похож на него внешне или манерами, нет, я видела в нем ту же странную звериную сущность, какая была и в Альрике и в Харальде. Я удивилась только одному, почему я никогда не видела этого в Бьерне? Возможно, потому что никогда не смотрела на него так, как сейчас смотрю на Атли. Что же с ними всеми не так? У Асдис не было вообще ничего, ни дара матери, ни того, чем обладают сыновья Харальда. Хотя, я уже начала догадываться, кто они такие на самом деле.
— А если Бьерн вернется и захочет вернуть себе владения отца, — предположила я, — Такое ведь тоже может случиться.
Атли вздохнул.
— Боюсь, к этому времени, Хельга успеет объединиться с Йорваном или даже выйдет за него замуж, — сказал он.
Я замолчала и посмотрела на тлеющие в темноте угольки. За окном завывал ветер. Я слышала скрип гнущихся под его порывами деревьев и благодарила богов за то, что мы сейчас находимся в этом укрытии. По крыше застучал град, словно сухой горох высыпали в пустую миску, только здесь звук был во много раз громче.
— Давай поспим, — сказал Атли, — Нам еще столько предстоит пройти за завтрашний день. Но хуже всего то, что земли за этим лесом я уже не знаю. Придется быть крайне осторожными.
— Хорошо, — сказала я.
Когда мы утром вышли из домика-землянки, я не поверила своим глазам. За ночь насыпало огромные сугробы снега, и мы еле открыли заваленную дверь. Снег пушистым ковром покрыл все вокруг, и казалось, пред моим взором предстала сказочная долина, состоящая из сплошных облаков, искрящихся в солнечном свете. А еще стало очень холодно. Атли покачал головой. Он явно был расстроен.
— Теперь нас смогут легко найти по следам, а заметать их означает терять драгоценное время, — вздохнул он. Он сделал мне знак рукой замолчать и прислушался. В наступившей тишине не было слышно даже птичьего крика. Атли внезапно удивил меня, когда стал принюхиваться к воздуху, но я промолчала.
— Они близко, — произнес пастушонок, — Нам не повезло. ПО нашему следу Йорван пустил Охотников, — он опустил глаза и добавил уже скорее для себя, — Странно, я не видел их в Харанйоле. Неужели они все это время прятались на корабле?
— Кто это, Охотники? — спросила я.
— Наемники Йорвана, обученные убийцы, — выдохнул Атли, — И скорее всего именно они разделались с Альриком на охоте. Идем, нам надо оторваться от них и чем раньше, тем лучше. Они прекрасно знают лес, сильные и выносливые. И я даже не сомневаюсь, что пока мы спали в пургу в домике, они рыскали вокруг, и только непогода помешала им нас обнаружить.
Парнишка набросил на плечи мешок и двинулся вперед, с трудом переставляя ноги, увязавшие в глубоком снегу. Я пошла за ним, стараясь ступать след в след. Мы шли довольно долго, когда внезапно Атли остановился, и резко обернувшись ко мне, скомандовал:
— Ложись!
Я послушно прыгнула в сторону, угодив в глубокий сугроб и вовремя. В то место, где я только что стояла, вонзилось сразу две стрелы. Атли уже был рядом. Он буквально выдернул меня из снега и толкнул перед собой.
— Беги! — сказал он.
Я побежала. Хотя назвать бегом передвижение по глубокому снегу тяжело, но я старалась изо всех сил. Атли бежал за мной. Я чувствовала его тяжелое дыхание за своей спиной, когда лес впереди расступился и прямо у моих ног оказался обрыв, на дне которого я услышала шум реки. Атли едва не сбил меня с ног и когда увидел, что мы оказались в ловушке, спокойно сказал:
— Придется прыгать.
Я с ужасом уставилась на него.
— Но это же верная смерть, — произнесла я.
— Верная смерть дышит нам в спину, а это шанс выжить, — произнес пастушонок и с этими словами столкнул меня в обрыв и прыгнул следом.
Падая, казалось бесконечно, я успела увидеть темные лица двух мужчин, склонившиеся над обрывом, прежде чем погрузилась в ледяную воду. Мощный поток закружил меня и понес вперед, больно ударяя о выступающие из воды камни. Едва я открывала рот, чтобы позвать Атли, как в него тут же попадала вода, такая холодная, что от нее до боли сводило зубы. Меня бросало, словно тряпичную игрушку из стороны в сторону, я судорожно пыталась хоть за что-нибудь уцепиться и выбраться из потока, но мои руки бесполезно скользили по мокрым камням, и течение несло меня все дальше и дальше. Наконец, когда я обессиленная уже решила сдаться и перестала бороться с течением, как меня швырнуло на огромный камень, и тут же чья-то рука, схватив меня за шиворот куртки, вытянула меня из воды, протянула по камню и вот я уже лежу на снегу, жадно хватая ртом воздух. Перевернувшись на спину, я уставилась в небо и только через некоторое время посмотрела на лежавшего рядом Атли, и в ужасе вскочила на ноги. Весь снег вокруг него был залит кровью. Он лежал на снегу и тяжело дышал, глаза его были закрыты, из уголка губ тонкой струйкой стекала кровь. Я взглянула на его спину и отвела глаза при виде огромной рубленой раны. Топор, поняла я. Когда мы прыгнули, один из Охотников метнул нам его вслед.