31 10
32 Название песни группы Bohren & der Club of Gore
89
Музыка рядом с ними... женский голос, немецкий язык...
Шоколад поднял голову, посмотрел на нее...
Она вспомнила, как спросила Океаноса «Почему «Шоколад»?
- Потому, что он мой сахар! Друзья как дети, они остаются с нами,
даже если уходят...
Мэй улыбнулась, Сахар...
- Здравствуй, meu amor!
Океанос подошел к ней, взял ее лицо в свои руки, и поцеловал в губы.
- Discúlpame33!
Она почувствовала себя живой и счастливой...
Она вспомнила «Человек без прошлого»34...
«Безработный и безымянный мужчина, обитатель финской провинции,
едет в Хельсинки с единственной надеждой - найти работу. Но не
успеет он сойти с поезда на вокзале, как тут же будет жестоко избит
местными хулиганами, избит буквально до смерти. Его доставят в
больницу, где он умрет. Умрет, чтобы тут же воскреснуть и, полностью
потеряв память, обнаружить себя в совсем другом, нежном Хельсинки.
Чтобы забыть прошлое, отказаться от него и получить от судьбы
новый шанс. Этот шанс - встреча с Ирмой, женщиной в форме
офицера Армии спасения»...
Это поразило ее «в другом, нежном Хельсинки»...
Она тоже обнаружила себя в другой, нежной жизни...
Мэй слушала HTRK - музыку, которую Океанос слушал утром...
33 Подтекст (исп) Океанос просит Мэй извинить его, но не считает себя виноватым
34 (Mies vailla menneisyytä) фильм Аки Каурисмяки
90
Она курила, ей было хорошо...
Мэй читала Ван Гога «Письма к брату Тео»...
«Я думаю, что делаю успехи в работе. Вчера вечером со мной
случилось кое-что, о чем я расскажу тебе так подробно, как только
могу. Ты знаешь, что у нас дома, в глубине сада, стоят три дуба со
срезанными верхушками. Так вот, я корпел над ними уже в четвертый
раз. Я просидел перед ними три дня с холстом, примерно того же
размера, как, скажем, хижина и крестьянское кладбище, которые
находятся у тебя. Вся трудность заключалась в табачной листве - как
моделировать ее, какую придать ей форму, цвет, тон. Вчера вечером я
снес полотно к одному своему эйндховенскому знакомому, у которого
довольно стильная гостиная (серые обои, мебель черная с золотом),
где мы и повесили мои дубы.
Я еще никогда не имел случая с такой очевидностью убедиться, что я
смогу делать вещи, которые хорошо выглядят, и что я научусь так
умело рассчитывать краски, что создать нужный эффект будет в моей
власти. Этюд написан табачным, мягким зеленым и белым (серым),
даже чисто-белым, прямо из тюбика (как видишь, я хоть и рассуждаю
о черном, но не питаю никакого предубеждения против другой
крайности, даже доведенной до предела).
У этого человека есть деньги, и картина ему понравилась, но, когда я
увидел, что она хороша, что сочетанием своих красок она создает в
гостиной атмосферу тихой, грустной умиротворенности, я
почувствовал прилив такой уверенности в себе, что не смог продать
эту работу. Но так как она пришлась моему знакомому по душе, я ее
подарил ему, и он принял подарок именно так, как мне хотелось, - без
лишних слов, сказав только: «Эта штука чертовски хороша»...
Ей понравилась эта книга...
«Я все больше прихожу к убеждению, что о Боге нельзя судить по
созданному им миру: это лишь неудачный этюд.
91
Согласись: любя художника, не станешь очень критиковать его
неудачные вещи, а просто промолчишь. Но зато имеешь право ожидать
от него чего-то лучшего.
Нам следовало бы посмотреть и другие произведения Творца,
поскольку наш мир, совершенно очевидно, был сотворен им на скорую
руку и в неудачную минуту, когда он сам не понимал, что делает, или
просто потерял голову.
Правда, легенда утверждает, что этот этюд мира стоил Господу Богу
бесконечного труда.
Склонен думать, что легенда не лжет, но этюд, тем не менее, плох во
многих отношениях. Разумеется, такие ошибки совершают лишь
мастера - и это, пожалуй, самое лучшее утешение, так как оно дает
основание надеяться, что Творец еще сумеет взять реванш.
Следовательно, нужно принимать нашу земную, столь сильно и столь
заслуженно критикуемую жизнь такой, как она есть, и утешаться
надеждой на то, что мы увидим нечто лучшее в ином мире»...
HTRK... «Ice Eyes Els», «Slo Glo»...
Океанос сказал ей «Сходи на пляж, сегодня хорошая погода, не
слишком жарко»...
Мэй улыбнулась.
- Не слишком жарко? Это сколько градусов по Цельсию?
- +30 и северный ветер...
Он тоже улыбнулся.
- Это значит, прохладно?
- Это значит, что сегодня хороший день!
- Ты так говоришь...
- Как?
- Словно...
Она почувствовала смущение.
92
- Мэй?
Нежность в его голосе...
- Словно ты тосковал.
- Да! По людям, которые живы, но мертвы - которые, ушли и не
вернутся...
- Ты говоришь о Дафне?
- Она моя первая любовь, а первая любовь как болезнь, жизнь успешно
лечит ее!
- Это нечестно!
- Честно, но очень грустно, наверное, правда самая грустная вещь на
свете...
Мэй пошла на пляж, Шоколад пошел за ней...
Она думала об Океаносе, и о... Сильвии.
Она то думала о ней, то не думала...
Шоколаду стало жарко, он высунул язык и тяжело шел за ней.
Мэй вспомнила «Ибн Абу ‘Имран рассказывал: «Однажды я пришел к
Абу Зарру и нашел его в мечети в одиночестве. Я спросил его:
«Почему ты один?» На что он ответил:«Одиночество лучше, чем
плохая компания, однако хорошая компания лучше, чем
одиночество! »35...
Океанос сказал ей «Я хочу принять Ислам. Я уже давно этого хочу. Я
хочу «исправить то, что между мной и Аллахом»36.
- Почему? - Спросила его она.
- Я хочу понести наказание!
35 Файдуль-Къадир 7/349
36 Тавали ат-та'сис фи манакиб Ибн Идрис, 136
93
Золотая зажигалка в его руках... Сигара culebra37...
- Разве ты уже...
Мэй не договорила, не смогла.
- Недостаточно, meu amor, недостаточно...
- А когда будет достаточно?!
- Когда я почувствую, что прощен.
Она подумала, если бы ты знал, как ты ранишь меня...
37 Длина: 148 мм
Ring gauge: 39 (15.5 мм)
Извивающаяся «кулебра» поражает с первого взгляда. Фактически это не одна сигара, а целая
связка, напоминающая нечто живое – и действительно слово culebra в переводе с испанского
означает «змея». Чтобы покурить сперва нужно распутать этот клубок. Интрига, правда, на
этом не заканчивается: бестии до конца так и не распрямляются, и спиралевидную сигару
приходится курить с особой тщательностью, медленно вращая, чтобы процесс горения шел
равномерно.
Непростой и довольно любопытный со всех точек зрения формат culebra может похвастаться
ничуть не менее занятной историей.
Началось все с финансовых проблем, с которыми столкнулись кубинские производители сигар
в конце XVIII – начале XIX века из-за войн и политических разногласий. Как следствие, на
фабриках произошло сокращение штата и понижение зарплат. В условиях массовых
недовольств понизившуюся зарплату своих сотрудников владельцы фабрик вполне резонно
решили компенсировать сигарами. Теперь каждый рабочий по завершении трудового дня мог
унести с собой несколько штук. Это были откровенные дешевки, скрученные специально для
сотрудников – неаккуратные, с примитивным рецептом. Недолго думая, рабочие