— Я вернусь, — сказал Юсуф.
— Не спеши с этим решением, — сказал Исаак. — У тебя есть семья, которая хочет увидеть тебя вновь, семья, давно оплакавшая твою смерть. Подожди, пока не поговоришь с ними, прежде, чем решать, как хочешь поступить. Кроме того, тебе потребуется убедить царственного эмира. Мы будем очень рады тебе, если захочешь и сможешь вернуться. Здесь ты всегда будешь принят.
— Когда он уезжает? — спросила Юдифь.
— Через три дня, на рассвете. Поедет в Барселону, там сядет на судно.
— Один?
— Нет. Его будут хорошо охранять.
3
Суббота, 9 мая
В тот майский день с ясного неба ярко светило солнце, и к обеденному времени на улицах и в домах стало жарко, как летом. Город с удовольствием погрузился в послеполуденный отдых и не шевелился, пока солнце не стало клониться к западу.
Сибилла Лавор, сидя в своей комнате, обдумывала свое положение. Она жила в этом городе уже два месяца и ничего не добилась. Познакомилась со многими приятными людьми; освоилась с местным говором, понимала всех, даже мальчишек, и почти все понимали ее. Почувствовала себя членом семьи, хотя обещание облегчать страхи своей родственницы все еще тревожило ее совесть. В этом смысле она почти ничего не достигла.
Сибилла поднялась со стула, умылась, причесалась и надела свежее платье. Хотела было вызвать свою служанку, но передумала. Роза вошла в число домашних и была занята на кухне.
Услышав голоса во дворе, Сибилла спустилась по лестнице и вышла под косые лучи предвечернего солнца. Двое мужчин были увлечены разговором с Понсом, рядом с Хуаной сидела молодая женщина с ребенком трех-четырех лет. Хайме сидел на скамье рядом с Франсеской, та выглядела бледной, озябшей, жалкой.
Первым увидел Сибиллу Хайме. Поднялся, взял ее за руку и повел к остальным.
— Сибилла, — сказал он, — хочу представить тебе нескольких друзей, которые хотят с тобой познакомиться.
— Да, верно, — сказала молодая женщина, белолицая, с густыми, темными волосами. — Здесь очень ценятся новые лица и новые разговоры.
— Сеньора Ребекка, — сказал Хайме, — позвольте представить вас моей родственнице… э… моей родственнице Сибилле. — Та сделала легкий реверанс. — Николау, это моя родственница Сибилла. — Николау поклонился. — Карлос, это относится и к тебе.
Маленький мальчик огляделся и поклонился, как смог.
— Какой очаровательный ребенок, — сказала Сибилла Ребекке. — Очень рада познакомиться с тобой, Карлос, — сказала она мальчику.
— Сибилла, позволь мне представить Пау, друга Николау и Ребекки, который только что приехал в город.
Пау тоже поклонился.
— Очень рада, — сказала Сибилла, — встретиться с вами в третий раз. Я много о вас слышала, — и повернулась к Ребекке. — Знакомство с сеньором Пау было давно обещано мне в награду за хорошее поведение.
— В третий раз, сеньора? — спросил Пау. — Я хорошо помню, что имел честь быть представленным вам в лавке шорника, месяц или больше тому назад.
— А вы забыли удрученную молодую женщину, которая только что въехала в городские ворота и спросила дорогу к дому ее родственника, сеньора Понса? У сеньора, который был с вами, по крайней мере хватило учтивости ответить, хотя, казалось, он был в полном замешательстве.
— Сеньора Сибилла, тысяча извинений, — сказал Пау, покраснев. — Я хорошо помню тот случай и помню, что меня ошарашила реакция отца. Я был так озадачен ею, что, должно быть, оказался не в состоянии ответить на ваш вопрос.
— Вы прощены, — сказала Сибилла, властно махнув рукой. — Что так поразило вашего отца в моем вопросе?
— Не знаю, — ответил Пау. — Я спросил его, но он не смог объяснить. Спросил, видел ли я вас, мне пришлось признаться, что, поскольку вы были в плаще с опущенным капюшоном, я вас толком не разглядел. Потом он сказал, что вы красивая и странно, что едете одна из дальних краев — мы поняли это по вашему голосу, — добавил он. — Я боялся, что отец снова заболел, он перенес простуду, которой страдало большинство жителей города.
— Да-да. Мне говорили об этом несколько человек, — сказала Сибилла. — Но я подумала, что моя новая семья не рискует представлять такую бродяжку, как я, своим друзьям. И никто не упомянул о существовании сеньора Пау. Пришлось открывать это самой.