— Вот этого нельзя, — сказал Фарадж. — Уверю, они здесь не для того, чтобы принимать тебя.
Господин Ридван выглядел отнюдь не занятым. Он восседал на большой кушетке с множеством подушек, в комнате рядом с залом, где торопливо трудились его секретари и их помощники. Сидевший поблизости на полу молодой человек с толстым свитком в руках читал вслух негромким, ясным голосом. Юсуфу это казалось похожим на поэзию, довольно трудную поэзию, и он стоял молча, пока чтец не сделал паузу.
— Добро пожаловать, юный господин Юсуф, — сказал Ридван. — Мои обязанности перед Его Величеством бесконечны. Поэт, написавший эти стихи, хочет получить должность при дворе, и я вынужден их слушать, чтобы решить, достоин ли он этой чести. Юсуф, нравится тебе красота любовных стихов? Может, хочешь, чтобы чтение продолжалось?
— Глубоко извиняюсь, — ответил Юсуф, — но я не смогу отдать им должное.
— Очень жаль, — сказал Ридван. — Я думаю, эти стихи должны доставлять больше удовольствия молодому, чем такому старику, как я.
Ответить на это замечание было нельзя, и Юсуф не пытался. Слуги принесли еще одну кушетку, поменьше, тоже с подушками. Юсуф сел и приготовился слушать.
— Почему христианский король отправил тебя обратно к нашему двору после того, как удерживал так долго?
— Я не был при его дворе, господин Ридван, — ответил Юсуф. — Я жил в городе Жирона, отдавался делу учения.
— Под чьим руководством?
Юсуф сделал краткую паузу, привел мысли в порядок и спокойно ответил:
— Под руководством господина Беренгера де Круильеса и разных учителей у него на службе.
— И что ты изучал?
— Разные вещи, господин Ридван. Физические искусства — фехтование, верховую езду и тому подобное, а также философию, математику и естественные науки.
— Право?
— Нет, господин Ридван. Я еще не изучал права.
— Однако ты очень мало занимался родным языком.
— Из-за отсутствия учителей, господин Ридван, в том городе, где я жил.
— Ума не приложу, что с тобой делать, — сказал визирь. — Если бы ты изучал право, то мог пойти по стопам своего выдающегося отца, но сам говоришь, что в этой области ничего не знаешь. Что ж, поразмыслю над этим прежде, чем что-то рекомендовать эмиру.
— Господин Ридван, Его Величество отдал мою судьбу в ваши надежные руки? — спросил Юсуф.
Ридван пристально оглядел его спокойное лицо, расслабленную позу и улыбнулся.
— Пока что нет, но не сомневаюсь, что отдаст, и тут же потребует ответа. Он очень порывистый юноша.
— Но большого ума и рассудительности, — сказал Юсуф. — Это ясно после очень краткого разговора с ним.
— Несомненно, — сказал визирь. — Тебе захочется попрощаться с благородным послом и его свитой, которые сопровождали тебя сюда. Фарадж проводит тебя к ним. Они уезжают завтра на рассвете.
Посол был во дворе, возле которого они обедали накануне вечером. Светило солнце, тепло после вчерашних холодного ветра, дождя и скованности в ногах было приятным.
— Господин, мне сообщили, что вы вскоре возвращаетесь в королевство Арагон, — сказал Юсуф. — Хочу поблагодарить вас за любезность и доброту, с которыми вы позволили мне войти в состав вашего посольства для путешествия сюда.
— Думаю, должно быть наоборот, мой юный господин, — сказал посол. — Думаю, это мне позволили приехать сюда по деликатному делу, потому что ты нуждался в сопровождении. Но мы оба получили пользу, и поэтому, хотя прощание в порядке вещей, благодарность должна исходить от меня. Надеюсь, у тебя здесь все хорошо.
— Меня долго здесь не было, — сказал Юсуф.
— Когда я услышал твой разговор с Али, высоким, рыжебородым матросом, я понял, что нам следовало бы взять на борт кого-нибудь, умеющего разговаривать на правильном придворном арабском, чтобы ты мог использовать часы в море для речевой практики.
— Возможно, в конечном счете лучше, что не взяли. Всем показалось бы странным, если б я после жизни в Жироне приехал, говоря на превосходном придворном арабском.
— Юсуф, ты недоверчив, и это очень кстати. — Посол понизил голос. — Ты находишься здесь в хорошем положении. Если узнаешь что-то такое, что нам следует знать, в городе есть человек по имени… — Умолк, улыбнулся, взял руку Юсуфа в обе свои и простодушно взглянул на него. — Мы будем очень благодарны, — прошептал он. — Желаю тебе наслаждаться жизнью в этом прекрасном городе, — добавил он, убрав руки и оставив сложенный листок бумаги в руке Юсуфа.