Максимилиан Габсбург завоевал дочъ Карла Смелого уступчивостью. С этого начался внезапный взлет Австрии.
ГОРА ЧУЖИХ ТРУПОВ. В основе ее могущества — гора не своих, а чужих трупов — так называемое Бургундское наследство. Жил на исходе XV столетия в Бургундии герцог — знаменитый на весь Европейский континент Карл Смелый. Уже по самому прозвищу можете судить, что это был за человек. Но как всякий истинно смелый человек прожил Карл недолго — всего на сорок четвертом годку в полном расцвете сил его укокошили швейцарцы в битве при Нанси — в невероятно холодном январе 1477-го лета Господнего. Швейцарцы даже плохо понимали, какого знаменитого воина они убили — сразу же раздели догола и выбросили в реку. То ли волки, то ли крысы выели ему лицо. Карла Смелого опознал впоследствии только личный врач — по многочисленным рубцам от старых ран, которых на его теле было не меньше, чем у боевого пса. Так что не очень доверяйте изображению последнего правителя Бургундии кисти нидерландского мастера Рогира Ван дер Вейдена, где он изображен с орденом Золотого Руна на шее — в свой смертный час герцог выглядел куда менее презентабельно.
Карл V подает кисть Тициану. Этот Габсбург не гнушался на минуту стать слугой великого художника.
Но у герцога-забияки осталась прелестная двадцатилетняя дочка — Мария Бургундская, самая богатая наследница континента. Руки ее сразу же стали домогаться два претендента — австрийский эрцгерцог Максимилиан Габсбург и дофин — то есть наследственный французский принц Карл из династии Валуа, только недавно выбравшейся из Столетней войны с англичанами.
Но так как дофин Карл был мал (ему только что исполнилось семь, и он больше интересовался игрой в мяч, чем женщинами), то за него Марию домогался в основном его папаша — король Людовик XI, оравший на всю Европу, что лучшего суженого, чем его мальчуган, осиротевшей Марии не найти. Мол, все остальные принцы ему и в подметки не годятся! Разница в возрасте в целых четырнадцать лет и то, что у «жениха» женилка еще явно не выросла, вредного старика Людовика не смущали — как видите, нравы в Европе повреждались уже в те стародавние времена.
Карла Смелого подъели крысы.
Однако Максимилиан Габсбург тоже не дремал, хоть и не лез напролом.
Восемнадцатилетний молодчага богатырской наружности (впоследствии именно его именем нарекут так называемые «максимилиановские доспехи» — прочнейший «бронежилет» для тогдашних войн) пустил в ход не только молодость и здоровье, но и дипломатию.
Красавец Макс предложил Марии столь выгодные условия брачного контракта, что она просто не смогла отказаться — после свадьбы Бургундия все равно оставалась ее имуществом, переходя в род Габсбургов, только если она рождала сына.
Тихий Брюгге. Такой же, как во времена Марии Бургундской.
КАКАЯ БЫЛА СТРАНА! А НЕТ ЕЕ! Напомню, что тогдашняя Бургундия совсем не равнялась нынешней куцей обрезанной Бургундии, спрятавшейся где-то на окраине Франции. Это было большое независимое государство. В его состав входили несколько вассальных герцогств — Брабант, Люксембург, Лимбург, Гелдерн, а также графства Фландрия, Голландия, Зеландия, Фрисландия и многие другие земли и землицы, расползшиеся ныне по разным европейским карманам. За все это бургундское наследство стоило побороться. И эрцгерцог Максимилиан боролся. Против самого великого мастера политических интриг той эпохи — сквалыги из сквалыг, жадины из жадин — пресловутого Людовика XI с его семилетним наследником в виде главного козыря.
Этот козырь был бит Максимилианом на весьма приличной дистанции, недостижимой для тогдашней артиллерии, делавшей только первые шаги и еще даже не имевшей колесных лафетов — брак с дочерью покойного Карла Смелого заключили заочно «по доверенности» (так тогда тоже делалось!) уже в апреле того же 1477 года — всего через три месяца после смерти ее папы в бою. Церемония состоялась в городе Брюгге — это в нынешней бельгийской провинции Западная Фландрия, а тогда тоже во владениях герцогов Бургундских. От Максимилиана подпись под контрактом поставило доверенное лицо. От Марии — сама Мария.
Потом свадьбу повторили еще один раз в Генте — теперь это Восточная Фландрия в той же Бельгии, которую придумают только через четыреста с лишним (вдумайтесь!) лет — в 1790 году под названием «Бельгийские Соединенные Штаты». Вряд ли вы даже слышали когда-нибудь о таком государстве, но в свое время и о его мучительном рождении я вам, надеюсь, расскажу.