— Прекрати быть такой чертовски милой. Иди, собирайся. Я хочу сбежать отсюда, — он притягивает меня ближе и с обожанием смотрит мне в глаза. — Дай нам шанс освободиться от всего дерьма, происходящего здесь, и посмотреть, как мы будем себя чувствовать. Только мы. Без призраков. Никаких воспоминаний. Только мы втроем.
Когда он говорит последние слова, мое сердце начинает бешено стучать. Только мы втроем. Никогда не предполагалось, что он будет в числе «нас троих». Но вот как все сложилось. Лиам не просто хочет меня. Он хочет и Арабеллу тоже — даже с ее подгузниками и слюнями. Он не просит сбежать, чтобы соблазнить меня. Вместо этого Лиам заботится о том, чтобы мы начали строить что-то вместе, включая Ару.
— Ты действительно знаешь, как завоевать сердце девушки, Димси, — я сжимаю его шею, поднимаясь вверх, и прижимаюсь губами к его губам. Лиам отклоняется, но крепко прижимает меня к себе.
— Только твое. Я забочусь только о твоем сердце.
Я кладу голову ему на грудь и хочу остаться прямо здесь. С закрытыми глазами я держусь за этот момент. В его объятиях, где я в безопасности и знаю, что он защитит меня.
— Для чего мне собираться?
— На несколько дней. Что-нибудь пляжное.
— Пляж? Ты видишь, что за моим задним крыльцом? — спрашиваю я в замешательстве.
— Замолчи. Иди, собирайся, — Лиам вырывается из моих объятий и шлепает меня по попе. — Я побуду с Арабеллой.
— О, это успокаивает, — говорю я и быстро поднимаюсь по лестнице, надеясь, что он не будет преследовать меня. Или, может быть, надеясь как раз на это.
Я вхожу в свою комнату с головокружением. Отпуск с Лиамом. Все это довольно нереально и совершенно неожиданно. Черт возьми, нам придется спать вместе. То есть, спать в одной постели. Я имею в виду, что не хочу, чтобы он спал на диване. И мы так медленно двигаемся со всем, что касается секса, что я не знаю, смогу ли быть с ним в одной постели. И, конечно, я не уверена, что хочу продолжать двигаться медленно. Я хочу его. И очевидно, что он хочет меня. Я знаю, что мои чувства к Лиаму реальны, но все же. Я была только с Аароном, и меня беспокоит, что я не буду достаточно хороша.
Во мне начинает клокотать паника, и я понимаю, что мне нужно сосредоточиться. Я забегаю намного вперед. Сборы. Это все, о чем мне нужно беспокоиться. Я собираюсь побить его за это. Женщине нужны дни, чтобы собраться в поездку, а не минуты. И только потом они узнают, куда собираются. Я мысленно составляю список вещей, которые понадобятся мне и Аре.
Укладывая разную одежду на кровать, я начинаю чувствовать себя немного лучше. У меня есть наряды для всего, что может произойти. И, по крайней мере, у меня есть один наряд для пляжа. В шкафу Аарона по-прежнему лежат все его вещи. Я не подходила к нему с того дня, как разорвала его одежду. Внутри нет ничего, что мне нужно, но я должна его снова открыть. Моя рука ложится на ручку двери, я делаю глубокий вдох, а затем открываю его. Он все еще пахнет Аароном. Специи и мускус атакуют мои чувства, и я борюсь со слезами. Он так глубоко ранит меня даже из могилы.
— Почему ты мне не сказал? — вслух спрашиваю я. — Я не позволю тебе уничтожить меня. Мое сердце было твоим, но ты решил, что оно недостаточно хорошее, поэтому я забираю его обратно. Я всегда буду любить тебя, но я не твоя, — я прислоняюсь к двери и надеюсь, что он меня слышит.
Я позволяю одинокой слезе упасть, когда хватаю чемодан с верхней полки. Тяну его вниз и вижу обрывок бумаги, лежащий на полу.
Нерешительно присаживаюсь и поднимаю листок. Переворачиваю его, боясь того, что могу обнаружить. Но все, что там написано, это «прости».
Во мне начинают формироваться вопросы.
— Прости за что, Аарон? Или кого? — кричу я и пинаю дверь, чтобы закрыть ее. Громкий стук двери эхом проносится через комнату. Опираясь на нее спиной, сползаю на пол и сжимаю колени. Моя голова опускается, и я начинаю плакать. Расторжение брака — это всегда тяжело. Становиться вдовой и быть той, у кого отняли этот брак — самое сложное, что только можно представить. Но узнать, что брак был ложью — невыносимо.
— Натали? — я слышу, как зовет Лиам. — Ты в порядке? — я чувствую, как его руки касаются моей руки, и медленно поднимаю голову.
Он присаживается на корточки с Арабеллой на руках.
— Нет. Да. Я не знаю, — говорю я глухим голосом. Я пытаюсь сдержать слезы. Я не хочу, чтобы он видел меня такой. Лиам — тот, кого я хочу, но мне все еще больно из-за Аарона. Это несправедливо по отношению к нам.
— Ладно, хорошо… давай собираться, и мы выясним это вместе, — Лиам встает и протягивает мне руку.
Я кладу свою ладонь в его, и он поднимает меня вверх.
Арабелла начинает хлопать ручками, и я смеюсь.
— Ты хочешь поехать в отпуск, красавица?
Она взвизгивает, словно догадывается, о чем я говорю. Я смотрю на Лиама.
— Вместе, — снова говорит он и целует меня в висок. — Теперь, — его голос меняется, становясь более оживленным, — кому-то нужно сменить подгузник, и я не вызываюсь добровольцем.
Я качаю головой, когда он протягивает Арабеллу мне.
— Нет. Ты сказал, что позаботишься об Арабелле. И если мы во всем этом «вместе», — говорю я, показывая в воздухе кавычки, — ты тоже будешь иметь дело с подгузниками, — я скрещиваю руки на груди и усмехаюсь.
— Только через мой труп, милая.
Я подхожу к нему, и мой язык скользит по губам. Я смотрю, как Лиам вздыхает. Его взгляд следует за моим языком, и задерживается на моих губах. Он пересаживает Арабеллу в другую руку и обхватывает мою талию, чтобы я подошла ближе.
Я приближаю губы близко к его уху и шепчу:
— Нет подгузников, нет обнаженности, — Лиам стонет, и я смеюсь. — А сейчас мне нужно закончить. Никаких веревок! — кричу я, когда он выходит за дверь.
— Ты не можешь устанавливать правила, — кричит он в ответ, и я слышу его разговор с Арабеллой. — А где же у мамочки изолента?
Глава 32
— Ладно, сейчас ты скажешь мне, куда мы едем? — спрашиваю я в тридцатый раз. Свести его с ума так легко.
— Ты пытаешься вывести меня из равновесия, но это не сработает. Я очень хорошо натренирован, — Лиам забрасывает руку на спинку моего сиденья. — Что я могу сказать? Я просто самый лучший в этом.
Я смотрю на него, ожидая ухмылки или чего-нибудь, что даст мне понять, что он шутит.
— Самый глупый! — даю я резкий ответ.
— Ревнуешь.
— К чему? — спрашиваю я с отвисшей челюстью.
Я жду его ответа.
И жду.
И жду еще немного. Он продолжает ехать и смотреть куда угодно, кроме меня. Арабелла хихикает и играет со своей игрушкой на заднем сидении.
Этот мужчина невыносим.
— Лиам! — вскрикиваю я, и он начинает смеяться. Что, конечно же, только усиливает мое раздражение. Ладно. Я тоже могу поиграть.
Я отклоняюсь назад и кладу ноги на панель. С закрытыми глазами откидываюсь на сиденье и чувствую его взгляд. Да, это будет прекрасно.
— Милая, — говорит Лиам сквозь зубы.
— Ммм? — отвечаю я, держа глаза закрытыми, а ноги на месте. Мое лицо остается неизменным, пока я борюсь с желанием улыбнуться.
— Не будешь ли ты так любезна убрать ноги с Робин, — голос Лиама натянут, но вежлив.
Я приоткрываю один глаз и осматриваюсь.
— О, я в порядке.
— Это здорово, но, в самом деле. Ты же не хочешь лишиться ног, если мы разобьемся. Я беспокоюсь исключительно о тебе.
Моя голова лениво наклоняется вбок, и я пожимаю плечами.
— Ты будешь везде носить меня. Я в порядке. Хотя спасибо за заботу, — я прикусываю щеку изнутри, чтобы сдержаться от смеха. Я практически могу почувствовать, как его голова начинает кипеть.
— Ли.
Я кокетливо оглядываюсь.
— Лиам.
— Если я скажу тебе, куда мы едем, ты уберешь ноги с моей малышки?
Ох, радость победы. Иногда сложно определить, что для некоторых мужчин является слабым местом. Но с Лиамом просто: его машина. Робин, как он ее называет, — это его версия ребенка.