Лиам притягивает меня ближе, и я утыкаюсь носом в его шею.
— Ты считаешь меня мужчиной, которого можно быстро уложить в постель?
Я смеюсь, и он целует мою щеку.
— Никогда. В тебе нет ничего легкого.
— Ну, разве что, мое сексуальное горячее тело… Я имею в виду, это только с виду все легко.
— Высокомерие не сексуально, дорогой, — дразню я, пока пальцем он выводит узоры на моей спине.
— Я думаю, что ты очень сексуальна, — говорит Лиам, и пробирается руками к моей груди.
— Оу? — отвечаю я, когда мои губы останавливаются у его шеи.
— Я должен доказать это своим ртом? — спрашивает он, пока его щетина колет мне плечо. Она покалывает мою кожу и вновь разжигает понемногу стихающее желание.
Мой телефон звонит, прерывая нас там, где мы остановились. Я издаю стон, и протягиваю руку к сумочке. Лиам приспосабливается и садится, с самодовольной улыбкой глядя на мое полуголое тело.
— Черт, — говорю я, когда читаю текст. — Я должна идти. Арабелла очень капризна, а Ри нужно бежать, — я хватаю лифчик, но Лиам вырывает его из моих рук. — Мне нужно это.
— Я думаю, ты бы не хотела покидать дом в таком виде.
Я не хочу уходить. Бог знает, как я хочу остаться здесь с ним. В глазах Лиама нет жалости. Когда я с ним, я желанна и красива. Я наклоняюсь и целую его, хватая его футболку. Я натягиваю ее через голову и улыбаюсь.
— Оставь себе бюстгальтер. Я могу носить твою одежду.
Лиам встает и делает медленный шаг, подходя ко мне.
— Я собираюсь принять самый холодный душ, который только смогу стерпеть. Каким-нибудь образом я найду способ не думать о тебе в моей одежде. Как ты ходишь в моей футболке, прилегающей к твоему телу, и как ты пахнешь моим одеколоном.
Я делаю шаг назад и хватаю свою сумочку.
— Возможно, тебе придется принять душ дважды, — подмигиваю я и открываю входную дверь. Я оборачиваюсь и бросаю на него взгляд через плечо. — Знаешь, я, может, даже буду спать в ней, — поворачиваюсь спиной и слышу его стон, когда закрываю за собой дверь.
Забавно, пока была в объятиях Лиама, я даже ни разу не подумала о боли, что причинил мне Аарон.
Глава 30
Лиам
— Димси, в мой кабинет! Сейчас же, — приказывает командир Хансен, и я подчиняюсь. Что, черт возьми, я сделал?
— Сэр, — говорю я и встаю у его стола.
— Присаживайся, — говорит он мне и указывает на стул. Командир — это тот тип офицера, которому все мы хотели бы служить. Он справедливый и не считает себя выше всех. Он — лидер, за которым хочется следовать. И это делает подчинение его приказам довольно легким.
— Моя жена — это заноза в заднице. Она сует нос не в свое дело, и в большинстве случаев я в состоянии справиться с этим дерьмом. Но Натали — это совсем другая история. Гилчер служил под моим началом в течение шести лет. Я знал его, и он был словно член семьи. Поэтому я позвал тебя сюда, но это не разговор командира с подчиненным. Это разговор мужчины с мужчиной.
Я киваю из уважения и сдерживаю свой ответ. Никого не касается, что происходит между мной и Натали. Тот вечер был абсолютным бардаком. То, что должно было стать поворотным моментом, закончилась полной катастрофой из-за тупой сучки.
— Я уверен, что ты не переживаешь, и, если честно, мне все равно, даже если ты переживаешь. Я забочусь о Ли и Арабелле. Более того, моя жена делает мою жизнь невыносимой, когда подобное происходит. Ри волнуется, и если тебе необходимо взять несколько дней и быть рядом с Натали — вперед.
Это было совсем не то, чего я ожидал от него услышать. Я думал, он скажет мне, чтобы я держался от Натали подальше. На что я бы нашел способ ответить ему идти к черту… с уважением.
— Как долго?
— Если тебе нужен небольшой отпуск, я одобрю это. В ближайшие две недели у нас ничего не планируется. Черт возьми, большинство из вас, ребята, в любом случае уходят еще до обеда.
— Я сделаю это, сэр. Я ценю это.
Командир отворачивается и фыркает.
— Натали не улыбалась, не плакала и не смеялась. Она неделями просто сидела без эмоций. Ринель была с ней в родильном зале. И только когда родилась Арабелла, она наконец-то заплакала. Она вернулась к своему образу жизни спустя несколько недель после вечера в память Аарона, — он потирает лицо. — Затем она начала открываться, когда думала, что никто не видел. Я объясняю это твоим приездом.
— Не знаю, имею ли я к этому какое-либо отношение.
— Я тоже не знаю, это просто догадка.
Это самый странный разговор, который у меня когда-либо был.