— Сюихико-сан, вы чувствуете себя виноватой?
«Потому что я собираюсь поступить так же, как Эхо-сан, в отношении Саске, — подумал Итачи, — и хочу, чтобы он страдал как можно меньше. А значит, он никогда не должен узнать правду».
— Ведь все из-за меня, — тихо ответила девушка.
Какое-то время молодые люди молчали, думая каждый о своем.
— Эхо-сан выбрала тернистый путь, — сказал, наконец, Итачи, первым отвлекшись от собственных мыслей. — Думаю, правильно было бы отнестись к ее выбору с уважением.
— Спасибо. — Сюихико попыталась улыбнуться. — Вы так хорошо отзываетесь о моей маме… Приятно это слышать, потому что иногда я сомневаюсь, хорошим ли она была человеком. Для меня, конечно, да… Но это так странно — любить кого-то, кто совершает ужасные вещи…
Взгляд Итачи потеплел.
«Ужасные вещи? — подумал он. — Для агента АНБУ три убийства — ничто, даже если речь идет о товарищах. Сюихико-сан, ваши суждения…»
«Себя я не смогла простить», — подумала Сюихико. Но ей не хотелось омрачать этими мыслями ясный солнечный день. Достаточно того, что ими была омрачена вся ее оставшаяся жизнь.
Куноичи перевела взгляд на Итачи. Ей нравилось, что он оказался не злопамятен, хотя люди зачастую обижаются на менее болезненные вещи, чем то, что она с ним сделала вчера. И его, судя по всему, вовсе не оскорбила такая демонстрация силы с ее стороны, но это как раз легко было объяснить: он мог противопоставить ей шаринган. Приятно было думать, что Итачи не успел бы использовать Мангеке Шаринган против нее, но Сюихико не привыкла себе льстить.
«Если он и не успел, то только потому, что я прервала свою технику, — сказала она себе, — продлись она чуть дольше, мы поменялись бы местами, и вся эта боль обернулась бы против меня. Вот почему он может позволить себе не быть злопамятным».
Косые лучи солнца высветили лицо Сюихико, пронизали светом ее прозрачные глаза с бархатным узором. Итачи откинулся назад, в тень кизила, почти прислонившись спиной к каменной стене, и молча наблюдал за ней. Куноичи невольно улыбнулась, нежась на солнышке, и Итачи улыбнулся вместе с ней.
— Сюихико-сан, — вдруг сказал он, — я не враг вам и не думаю, что обстоятельства смогут это изменить. От нашего перемирия осталось восемь дней, давайте не будем вынуждать друг друга использовать силу.
Куноичи кивнула.
«Всего восемь дней», — невольно подумала она.
— Окажись вы здесь хотя бы на две недели позже — и застали бы подснежники в горах.
— Вы любите цветы?
— Все любят цветы. — Сюихико улыбнулась.
— Я бы хотел увидеть голубые маки, — добрая усмешка коснулась губ Итачи, — жаль, здесь такие не растут.
Куноичи смущенно засмеялась, узнавая собственные слова.
— Вы показались мне необыкновенно красивым, — сказала она в свое оправдание, — сейчас я уже думаю по-другому.
— Правда?
— Я имею в виду, что это уже не так важно. Внешняя красота — это всего лишь…
— Одна из масок?
— Да.
«Только не в вашем случае, Сюихико-сан», — подумал Итачи. Конечно же, он не мог сказать этого вслух, но взгляд его потеплел и казался девушке еще более ласковым, чем лучи солнца, вызолотившие маленькие, едва заметные веснушки на ее щеках.
Высокий человек в маске АНБУ Облака нагнулся над трупом Оороры-сан, изуродованным хищниками, заиндевевшим и почти полностью скрытым под снегом. Снег засыпал и другие два тела, отрубленную руку и следы крови.
— Будет сложно разобраться, — произнес агент, расчищавший походной лопаткой снег вокруг трупа Шимо.
— Поспеши лучше, — холодно ответил командир отряда.
Он увидел, что ноги мертвой куноичи обвязаны ее же кнутом, и предположил, что таким образом ее подтащили к чунинам. Эта догадка подтверждалась повреждениями от взрыва на ее теле и копотью на стволе одной из елей. Внимательно осмотрев дерево, он нашел подрезанный кусок коры и нацарапанную на самой древесине надпись: «Акацки». Оорора-сан пряталась здесь перед тем, как применить технику шаровой молнии, и оставила предупреждение для шиноби Облака.
— Сюда, — коротко приказал высокий человек в маске и, когда другие два агента присоединились к нему, указал на надпись.
— Акацки, — повторил он. — Судя по характеру повреждений, это может быть мечник.
— И мастер гендзюцу. Те чунины не сопротивлялись, даже боевую стойку не успели принять или выхватить оружие.
— Учиха и Мечник Кровавого Тумана, — произнес командир.
— Говорят, они часто действуют вместе, однако… не то чтобы свидетелей было много.
— Закончим здесь и разделимся для разведки.
Через полчаса агенты были готовы двигаться дальше. Высокий человек в маске отдавал приказы:
— Ты отправишься на юго-восток, свернешь к побережью, сделаешь крюк у Сихотэ и вернешься в эту точку.
Один из агентов кивнул.
— А ты двинешься на северо-запад, — только не углубляйся слишком далеко в лес, — проверь ближайшие вырубки и возвращайся.
— Понял.
— Я приближусь к Йоакеяме, проверю окрестности и местный санаторий. Отправлю оттуда сообщения. Буду ждать вас в условленном месте, закончите все до темноты.
Три тени прыгнули в разные стороны и скрылись под сенью деревьев.
Через два часа высокий человек в маске пробегал мимо той самой беседки, в которой состоялся последний разговор Итачи и Кисаме. Он остановился на минуту, чтобы осмотреться, и бросил взгляд на склон горы и врезанное в него многоэтажное круглое здание. Стекла его блестели, отражая солнечный свет.
«Скоро увидимся, Сюи-чан», — мрачно подумал он и продолжил свой путь.
========== Глава V. Выбор ==========
Итачи только расстался с Сюихико, проводив ее на послеполуденный отдых, и едва вошел в свою комнату, как вдруг глазами ворона увидел АНБУ Облака, бегущего по тропинке к зданию санатория. Учиха не мог позволить себе столкнуться с агентом в этом мирном месте и не хотел себя обнаружить, поэтому остался терпеливо ждать.
Когда капитан АНБУ проследовал в кабинет Осады-сана, Итачи не удивился. На этот счет можно было не беспокоиться, если только шиноби не владел техниками управления разумом, что в принципе являлось большой редкостью.
Осада охотно отвечал на все вопросы и был искренне уверен, что не может сообщить капитану ничего интересного. Он показал список всех прибывших и отбывших на этой неделе гостей санатория и рассказал о том, где можно найти Сюи-сан.
Когда АНБУ приблизился к комнате Сюихико, Итачи вскочил с постели и схватился за ручку двери, но потом заставил себя отпустить ее и снова сесть.
«Как бы я ни хотел изменить это, мы враги, — думал он. — Я убил ее соотечественников и едва не убил ее саму — вот объективная истина».
А ее нежное, как лепестки тюльпана, лицо, мягкая улыбка на тонких губах, лучистые глаза — все это иллюзия, которая вот-вот исчезнет.
«Мне придется убить шиноби Облака и покинуть это место навсегда», — сказал себе Итачи. Он медленно снял светло-фиолетовое кимоно, белую футболку и синие штаны, аккуратно сложил их на постели, потом достал из шкафчика свои вещи, балахон Акацки, амигасу, оружие, походную сумку и начал одеваться. Итачи ничего не чувствовал в этот момент, полностью сосредоточившись на движениях.
Когда Сюихико услышала стук в дверь, она уже лежала в постели. Куноичи чувствовала себя умиротворенно, ей даже казалось, что дышать стало легче.
«Это точно не Итачи-сан, — подумалось ей, — он знает, что я собиралась спать».
Сюихико сбросила плед, оправила кимоно, с помощью рук села на постели и сказала громко:
— Пожалуйста, войдите.
Капитан АНБУ вошел в комнату и запер на задвижку дверь. Он снял маску и взглянул на девушку.
— Тадасу…
— Здравствуй, Сюи-чан.
Тадасу был молодым мужчиной, которому едва исполнилось двадцать пять лет, но из-за суровой серьезности он выглядел старше своего возраста. Смуглое лицо, высокий гладкий лоб, коротко остриженные белые волосы — эти черты были хорошо знакомы куноичи Облака. При своем выдающемся росте Тадасу был хорошо сложен: строен, широкоплеч, с крепкими руками и ногами. Он был сыном Фукуро — того самого человека, что отправил Райюн Эхо в Страну Горячих Источников за ребенком Хьюга и погиб от ее руки. Впрочем, эти обстоятельства были от него скрыты.