Он указал рукой направление, дал ориентиры.
— Спасибо. Вы вернетесь в деревню?
— А я вам разве нужен? Если нужен, то останусь, хотя не хотелось бы.
— Нет, вам лучше вернуться.
— Ну прощайте. Кто бы там ни был, открутите ему башку, — с этими словами Бозо нырнул под деревья и рысцой побежал обратно.
— Воплощение здравого смысла, — произнес Итачи.
Аюто рассмеялся и нежно похлопал его по плечу, потом сделался серьезным и сказал:
— Дальше дело за тобой.
Итачи опустил на лицо капюшон и активировал бьякуган. В плотной ткани были сделаны прорези для глаз, но он в них не нуждался, так как мог видеть сквозь ткань.
— Ничего. Давайте пробежимся.
Шиноби тронулись с места и углубились в лес. Два или три часа пришлось прочесывать окрестности, пока они не обнаружили следы охотников.
— Этому кострищу дня три, не меньше, — сказал Аюто, распинывая заиндевевшие угли. — Скорее всего, они провели здесь первую или вторую ночь.
— Пойдем от этой точки вглубь леса? — спросил Итачи.
— У тебя силы еще есть?
— На пару часов хватит.
После еще двух часов бесплодных блужданий пришлось сделать короткую передышку. Молодые люди спрятались в зарослях орешника, уже потерявшего, правда, свои листья, но все еще представлявшего собой относительно неплохое укрытие, особенно в темное время суток.
Братья напились воды из одной фляжки. Общаясь друг с другом, они нередко заменяли слова жестами. Сейчас, сидя рядом в густой тени, которую кустарник отбрасывал из-за света звезд, Аюто и Акихито казались особенно похожими. Младший из братьев был молчалив и так же, как и Итачи, предпочитал проводить свободное время за книгой. Собственно, книги заменяли ему почти все радости жизни. Итачи вспомнилось, как Акихито подарил ему на день рождения книгу «Золотой и Серебряный», которую он дочитал только недавно, перевернув последнюю страницу с большим сожалением и ощущением горечи в душе.
Учиха чувствовал себя жалким по сравнению с главными героями. Ему всегда не хватало мужества принимать сложные решения, поэтому он с радостью и облегчением признавал лидером Аюто, хотя и превосходил его талантом и силой. Природная деликатность, мягкость мешала Итачи: он боялся причинять людям боль. Учитель Раймэй когда-то сказал, что этот барьер исчезнет после первого убийства, а если не исчезнет, то шиноби Итачи не быть.
Сюихико прервала иллюзию.
— Не стоит перебирать эти мысли. Перенесемся в то время, когда мы нашли тела.
— Постой…
Благодаря гендзюцу Итачи казалось, что жизнь Сюихико касается его самым непосредственным образом.
— Ты убивала когда-нибудь?
— Да. Мы сталкивались с опасными врагами, не всегда был выбор… Если сэнсэй имел в виду, что я должна буду перестать сожалеть, то этого не произошло. Я даже придумала специальную технику сродни пытке — ты испробовал ее усовершенствованную версию на себе. Мне казалось, что я стала настоящим шиноби…
— А на самом деле?
Вместо ответа Сюихико посмотрела Итачи в глаза, и он снова вернулся в ее воспоминания.
Команда шиноби Облака снова бежала под сенью черных деревьев по подмороженной земле. Сумрак постепенно рассеивался, небо светлело. Уже рассветало, когда Итачи с помощью бьякугана увидел шесть тел, распростертых на заиндевевшей траве.
Чунины добрались до места трагедии и подошли ближе, чтобы идентифицировать трупы. Приметы всех шестерых совпадали с описанием, которое дал Хотэки-сан.
— Они здесь уже давно — двое или трое суток, — нахмурившись, произнес Аюто.
Волосы и одежда мужчин из Хашимори были покрыты инеем. Двое из них лежали рядом с топорами, вывалившимися из рук — наверное, пытались защищаться. Остальные четверо, очевидно, убегая от опасности, упали несколько поодаль. Открытых ран на телах не было, но на губах у всех шестерых запеклась кровь.
— Ребра раздавлены, — сказал Акихито, ощупав один из трупов.
У кого-то была свернута шея, кому-то вывихнули ноги и руки. Итачи молчал и старался не думать о том, сколь горестные вести принесут они в деревню. Восемь смертей, включая первые две жертвы, — и в разы больше родителей, жен и детей, оплакивающих этих восьмерых мужчин.
— Это точно не зверь. Во всяком случае, не животное, — произнес Итачи, а затем снова опустил капюшон на лицо и активировал бьякуган, осматривая окрестности. — Поблизости нет ни следов, ни признаков его пребывания.
— Оставим пока тела как есть и продолжим поиски, — сказал Аюто.
На этот раз шиноби двигались бесшумно, избегая наступать на затянутые льдом лужицы и сухие ветки. Было уже совсем светло, иней на деревьях подтаял и превратился в капли воды, с веток иногда капало. Итачи сделал товарищам знак остановиться и сам замер, разглядывая странное существо, копошившееся в паре сотен метров от них.
Присмотревшись повнимательнее, Учиха распознал худосочного подростка, которому на вид можно было дать около двенадцати или тринадцати лет. Он был в штанах и плаще явно с чужого плеча и пытался зарыться в кучу сухих листьев. Волосы его были нечесаные, скатавшиеся, с колтунами, тело грязное.
— Я вижу мальчика, — очень тихо сказал Итачи.
— Заблудился? — так же тихо спросил Аюто.
— Если и так, то очень давно: судя по внешнему виду, скитается не первый день.
— Надо поговорить с ним. — Командир отряда двинулся было вперед, но Итачи вытянул перед ним руку.
С расширенными от ужаса глазами он наблюдал следующую картину: подросток, затаившийся было в сухой листве, вдруг сделал резкое движение рукой. С ветки ближайшего дерева свалилась белка, он вскочил на ноги, схватил зверька и впился ему в шею зубами. Усевшись на листья, мальчик замер почти без движения.
— Он стряхнул с дерева белку и пьет ее кровь…
— Что?!
— Что слышал, Аюто, — рассердился Итачи.
— Это нормально, если он пытается выжить в лесу, — спокойно заметил Акихито.
Но то, что происходило дальше, сложно было назвать нормальным. Мальчик, увидев, как косые солнечные лучи, вырвавшись из-за веток деревьев, освещают его полянку, вскочил на ноги и бросился к ближайшему кусту. Вытянув руки, он ласково погладил что-то невидимое, а затем как будто прижал его к сердцу. И вдруг Итачи увидел, как по телу мальчика подобно змеям поползли тени и обвились вокруг него.
— Это ниндзя: он управляет тенями!
Аюто и Акихито одновременно схватились за кунаи.
— Вот чем он сшиб и оглушил белку — тенью…
— Боюсь, что он убил не только белку, — мрачно ответил командир отряда. — Достаточно мощная хватка теней может раздавить человека.
— Но он совсем юный! Ему не больше двенадцати…
— В таком возрасте мы выполняли миссии ранга С и уже способны были убивать. Есть еще кто-то поблизости?
— Нет.
— Нападем неожиданно и прикончим, — коротко приказал Аюто.
— Нет! — приглушенно воскликнул Итачи. — Позволь мне пойти вперед и использовать гендзюцу — может, нам удастся захватить его живым.
— Зачем?
— Он же почти ребенок…
— Пускай, Аюто, — вмешался младший из братьев, — пусть идет вперед.
Командир нахмурился, поразмыслил несколько секунд и кивнул.
Итачи испытал облегчение.
— Держитесь подальше, — сказал он, — если не получится, прикроете меня.
Учиха смог подобраться незамеченным на расстояние в семь метров, а потом мальчик вдруг обернулся, увидел его и закричал. Грязное лицо его исказилось, тени всплеснулись за спиной и потянулись к шиноби. Итачи быстро сбросил капюшон и впился глазами в его зрачки.
— Не бойся, — сказал он делано спокойным голосом, — все хорошо…
Чакра Учиха синхронизировалась с беспорядочно колыхающейся чакрой мальчика, а затем произошло что-то странное… Гендзюцу сработало не так, как надо. Оно должно было захватить разум противника и заставить его бежать по бесконечному коридору — столько, сколько будет угодно хозяину иллюзии, — но вместо этого сознание Итачи как будто слилось с сознанием мальчика. Они вместе оказались в одном детском тельце, вместе бежали куда-то, испытывая дикий страх, ужас, который почему-то вдруг наполнил гендзюцу до краев.