Итачи пожал ее пальчики на прощание и ушел, не оборачиваясь. Запирая дверь, Сюихико вздохнула: ей так хотелось, чтобы он ее поцеловал! Хотя она не смела рассчитывать на это — только надеялась в глубине души.
Когда она легла в постель, погасив свет, множество мыслей нахлынули на нее бурным потоком и качали на своих волнах до самого засыпания. Сюихико чувствовала себя бесконечно счастливой, вспоминая, как ласков и внимателен был к ней Итачи. Он, конечно, не мог быть так же очарован ею, как она им, но, несомненно, испытывал нечто похожее. Ощущение взаимности обнимало ее одинокое сердце своими крыльями и согревало, разливаясь теплой волной по телу до самых кончиков пальцев. Сюихико прижала пальчики к губам и невольно улыбнулась, вспоминая, как Итачи крепко, но нежно сжал их на прощание.
— Я так глупа, — сказала она себе с усмешкой, глядя в темноту. — Но, кажется, это необычное мое состояние: я просто влюбилась.
«Просто влюбилась» — этими словами ее разум определял изменения, произошедшие в ее душе. И, пытаясь взглянуть на себя и сложившуюся ситуацию со стороны, Сюихико пришла в ужас. Она осознала вдруг, что Итачи занял такое место в ее жизни, что, если отринуть его, в ней останется лишь пустота.
Волнение и другие сильные эмоции мешали ей дать объективную оценку происходящему.
«Ведь он Акацки, — сказала себе куноичи, — пусть и не настоящий, но все же… И где сейчас этот его напарник, Хошигаки Кисаме? Может быть, убивает моих товарищей? Насколько Итачи причастен к этому? Насколько я к этому причастна? Ах, опять думаю о себе… Можно ли как-то им помешать? Что вообще можно сделать?»
Сюихико принялась обдумывать разные варианты, но каждый из них в конце концов подводил ее к Итачи. Она не могла победить его, даже когда не любила, а теперь…
— Только бы Тадасу не вернулся сюда… А если он нападет на след Кисаме и столкнется с ним?! — от этой мысли девушка похолодела и вцепилась в одеяло. — Если этот Акацки хотя бы наполовину так же силен, как Итачи, отряду АНБУ его не остановить. Итачи сказал, что даже самому Райкаге это было бы не по плечу… Но… он мог солгать.
Сюихико сделалось горько от этой мысли. Почему столь невероятное, первое настоящее чувство в ее жизни (не считая любви к матери) оказалось смешано с таким количеством трудностей и сомнений? Четыре года ее жизнь медленно сползала со склона горы, а теперь вдруг покатилась кубарем вниз и повисла над пропастью. Представляя перед собой лицо Итачи, она не могла понять, удерживает ли он ее от падения или сталкивает вниз.
Вернувшись в свою комнату, Учиха все-таки предстал перед собственным судом, но приговор оказался не так ужасен, как ожидалось: его действия до сих пор не угрожали планам Акацки. Он чувствовал, что в его душе прорастает прекрасный цветок, и перед Итачи встает выбор: вырвать его с корнем, как сорняк, или оберегать его и наблюдать, как он распускается…
Обдумывая возможные последствия собственных поступков, Учиха пришел к выводу, что уже погубил эту девушку, невольно сделав ее предателем родной деревни. Что ее ждет после того, как он покинет это место? АНБУ Облака, несомненно, вцепятся в нее своей железной хваткой и, возможно, прибегнут к помощи дознавателей. Но разве Сюихико позволит им так просто копаться в своей голове? Трудно себе это представить. Может, ему удастся убедить ее не сообщать о его пребывании на Йоаке в штаб Райкаге? Это не принесет никакой пользы Кумо. А если Итачи пообещает сразу же покинуть Страну Молний, поверит ли ему Сюихико? Ведь он уже обманул ее подобным образом. И сможет ли он под каким-нибудь благовидным предлогом сдерживать Кисаме, чтобы выполнить это обещание?
— Ведь я знал, что раздавлю ее, если она встанет на моем пути…
Перед его мысленным взором развернулась поляна с голубыми маками из иллюзии Сюихико. Он тогда остановился на самом краю — не смог погубить такую красоту и лишь благоговейно ею любовался. Желание упасть в это море цветов, ощутить на коже их нежное прикосновение, почувствовать дурманящий аромат невозможно было забыть. Ему показалось, что сейчас он сделал бы это, не жалея бедные маки.
Итачи глубоко вздохнул, пытаясь погасить волну жара, поднявшуюся в его груди.
Вот что он должен был сделать: любоваться Сюихико издалека, обойти ее стороной, выбрать другую дорогу… Но теперь…
— Слишком поздно.
========== Глава IX. Объективная истина ==========
Сюихико снилась мама, так что она проснулась взволнованной и со слезами на глазах. Между тем дышалось на удивление хорошо, только поясница немного побаливала из-за того, что вчера куноичи пренебрегла дневным отдыхом и почти целый день провела в сидячем положении в кресле. Вызвав клона, чтобы отправиться в ванную и привести себя в порядок, она сказала, с грустью обращаясь к нему:
— Сюи, я, наверное, сошла с ума? Думаю только о нем… Мне впервые за последние полгода приснилась мама, а я думаю о нем… Он тоже скоро умрет. Все это время мне казалось, что он не до конца понимает меня, но на самом деле это я не понимала… Он считает свою смерть благом.
Воздушный клон стоял на том же месте и все с тем же равнодушным выражением лица, однако Сюихико казалось, что он смотрит на нее с укором.
— Ох, ладно. Пойдем в душ…
Итачи поднялся довольно рано. Умывшись и заправив постель, он присел, ожидая пока Сюихико покинет свою комнату, чтобы встретить ее и вместе отправиться завтракать (местоположение куноичи можно было отследить с помощью ворона из чакры, заключенного в ее тело). Сегодня ему все виделось не в столь мрачном свете и казалось, что они могут провести вместе оставшиеся семь дней, не обрушив на себя гнева небес в виде санкций со стороны Райкаге или Акацки. Из-за Акацки вообще не стоило беспокоиться: Итачи выполнял свою задачу наилучшим образом, поправляя здоровье и позволяя глазам отдыхать.
Столкнувшись в коридоре, молодые люди обнаружили, что вполне могут обойтись без обычных приветствий: такими теплыми сделались их взгляды, обращенные друг на друга. И это утро было таким прекрасным, что ни один из них не задумывался, каким будет утро последнего дня.
Получилось так, что после завтрака они снова оказались под капельницами в комнате с аквариумом только вдвоем. Сюихико не подозревала о том, что эта «случайность» являлась следствием беседы Итачи с доктором Исии. Впрочем, он преследовал и другую цель — проверить, как отреагирует его тело на очередное применение шарингана. Результат оказался удовлетворительным: никаких негативных последствий на этот раз не было.
— Я думал о природе твоего недуга, — произнес Итачи.
Тело его находилось в приятном расслабленном состоянии, в то время как ум был сосредоточен.
— Неужели ты искал способ помочь мне?
— Если бы я мог это сделать…
Однако сердце Сюихико преисполнилось благодарности хотя бы за то, что он думал о ней.
— Каждая из трех причин, которые я назову, может болезненно отозваться в твоей душе, поэтому я заранее прошу прощения.
— Ничего страшного.
Учиха смотрел на девушку и с сожалением думал о том, что вскоре его слова погасят нежную улыбку на ее лице.
— Твоя болезнь может быть врожденной — следствием смешения и взаимодействия генов носителя бьякугана с генами представительницы семьи Райюн. Я думаю, подобных браков никогда не заключалось, поэтому и с недугами, похожими на твой, медики не сталкивались. Насколько мне известно, твои предки со стороны матери — одно из разветвленных и сильнейших семейств шиноби в Стране Молний?
— Да. Хотя у нас с мамой не было близких родственников, Райюн — распространенная фамилия среди шиноби Облака, однако ее носители не считают себя представителями одного клана и ничем особенно не связаны друг с другом. Мама была здоровой женщиной, ее родители погибли на войне довольно молодыми, так что об их состоянии здоровья ничего не могу сказать.
— Я не имел в виду, что ты унаследовала болезнь от матери или от отца. Я думаю, что причина ее возникновения может заключаться во влиянии их генов друг на друга.