И Анна заплакала.
— Неужели это так на самом деле? Неужели так? Неужели это и есть любовь? — всхлипывала она. — Тогда мне ее вовсе не надо! Потому что я не такая! Не такая… Как он думает! Я всего только Анна!
Она плакала, пока не услышала какие-то гудки. Услышала и вспомнила о шестичасовом катере, о котором успела начисто забыть. Тут же вспомнила и о Пейтере! И ей стало необходимо кого-нибудь утешить! Сейчас же, немедленно! Анна живо вскочила на ноги, и хотя Пейтер был на катере, а катер на воде, а вода у пристани, она обратилась к нему:
— Пейтер! Ты же знаешь, что я никакая не русалочка, это была только игра! Ты так здорово соображаешь, Пейтер, как ты это делаешь?
Она всхлипывала и утешала на бегу, и ничего, что Пейтер ее не слышал, все равно — разве так утешают? К тому же он не нуждался больше в утешении, ведь его мама все-таки позвонила.
А добежав до шоссе и увидев, что катер давно отчалил, она и вовсе решила, что ее слова никому не нужны. Высморкалась в джемпер и остановилась около дорожного указателя. Долго не могла придумать, чем бы заняться, потом вдруг вспомнила про Матсика! И опять побежала, ведь Анна может нестись как стрела, когда дело срочное. А сейчас каждая секунда была на счету, если она хотела успеть утешить Матсика! По поводу пираньи! Которая взяла да умерла! А она об этом давно забыла. Как бы вовсе не опоздать с утешением.
Она отыскала Матсика за домом, где он стоял, швыряя глину в окно соседской спальни.
— Матсик ты мой! — крикнула Анна и бросилась его ловить.
А когда поймала, то хотела еще и обнять, но тут Матсик рассвирепел.
— Что это на тебя накатило! — огрызнулся он.
Крепко держа его, чтобы не вырвался, Анна зашептала ему на ухо:
— Ты сильно расстраиваешься из-за того, что маленькая пиранья умерла?
Но Матсик только замахнулся на нее комком глины.
— Отпусти, не то получишь это в рожу! — заорал он.
И Анна поняла, что у Матсика с настроением все в порядке. Оставалось только отпустить его и идти по своим делам. Но куда идти теперь, когда Пейтер уехал?
Все же как-то вечером Анна пошла на малый пляж. И так как она проходила мимо дома Пейтера, то на минутку прильнула к дырочке в изгороди. Как раз в это время на крыльце появился папа Пейтера. Он спустился в сад, сел у столика под деревом и, как обычно, развернул газету. Никто не удерживал Анну, но она еще постояла у изгороди, и все это время папа Пейтера читал одну и ту же страницу. Эмилую она не увидела и мамы ее тоже.
На пляже валялись кучи мусора. Анна играла, что корабль «Каштановый лист», эта старая калоша, потерпел крушение. Но играла без увлечения, без веры в свою выдумку. А в остальном все было, как обычно, если не считать, что Пейтер уехал и что Анна столкнулась с любовью, тьфу пропасть! Волны катили с моря непрерывной чередой, и до конца летних каникул оставалось еще много дней.
Потом… Потом толком и не припомнить, чем она занималась. Какое-нибудь занятие всегда подвертывалось: иногда ходила с мамой в ее больницу, иногда шла вместе с папой в магазин или на его работу, когда он навещал там приятелей. Иногда подлизывалась к сестре, чтобы дала ей померить туфли или поделилась жидкостью для загара. Иногда следила за Матсиком, чтобы он не загонял до смерти Сусси. Ох уж эти глупыши-малыши, которые думают, что она ничего не знает…
Эти глупыши-малыши…
Прошлым летом Анне Рус было всего одиннадцать лет, теперь ей двенадцать. Она сидит возле пристани, среди собачьих следов за старым сараем, уже целую вечность сидит. Ей надоело подпирать спиной дощатую стену, и она не на шутку обеспокоена — где же запропастился пятичасовой катер, который снова отчаливает в шесть. Она потягивается и говорит себе, что не мешало бы получше присматривать за этими глупышами-малышами, но когда наконец выбирается из своего укрытия, Сусси и Матсика след простыл. Верно, убежали куда-нибудь. Сейчас ей недосуг искать их. Этих малышей, которые думают, что Анна ничего не знает. Как бы не так!
Анна бредет на пристань и снова всматривается в даль — не видно ли катер. Вроде бы на горизонте что-то показалось — или это одно воображение? Она напрягает глаза, вдруг в груди что-то екает, и Анна — вот тебе на! — ловит себя на том, что громко рассмеялась! Это она-то, которая давно бросила смеяться! Она поспешно зажимает рот ладонью, в это время снова появляются Сусси и Матсик. Они бегут сломя голову вниз по косогору, но при виде Анны сразу останавливаются. Ну, конечно, видели, как она смеялась! И на их лицах ясно написано, что они думают! Думают, что Анна Рус помешалась! Стоит и ухмыляется, как дурочка, неведомо чему. А что она может поделать? С ней сегодня с самого утра что-то странное творится.