Вдова, Ангелина Шекрот, подписав все бумаги о закрытии следствия, тем не менее продолжала утверждать, что смерть мужа носила насильственный характер. В конце концов от несчастного случая умерла она сама (сгорела заживо). При этом из архива Галича исчез ряд рукописей, написанных им в последний период жизни.
Скорее всего, талантливого барда убили политизированные эмигранты. Известно, что желчный и анархичный Галич находился с ними в самых нелицеприятных отношениях, неоднократно с иронией отзывался о "энтеэсовских масонах" и, похоже, собирался предать огласке факты коррупции и морального разложения эмигрантских верхов.
А в подоплёке всего этого безобразия старая как мир схема. Один смелый, талантливый человек как-то всё время мешает жить десяти трусливым бездарностям. Бездарности кооперируются, и "трудность" устраняют. Трусливо, изподтишка.
Есть у Галича хорошая песня по этому поводу: "Летят утки".
17.06.2005
Ещё один друг
В конце 2004 года губернатор Калифорнии Арнольд Шварцнейгер подписал закон, запрещающий производство и продажу "фуагры".
Производство паштета из утиной и гусиной печени, по мнению американских законодателей, связано с «особо изощрённым издевательством над животными».
Во-первых, несчастные водоплавающие содержатся в специальных бараках, где лишены возможности не только плавать, но даже ходить по зелёной травке и дышать чистым воздухом.
Во-вторых, птиц кормят насильно, через металлическую трубку, вставляемую глубоко в горло и выстреливающую в желудок высококалорийный корм, превосходящий обычную норму в 10-20 раз. Такая процедура проводится несколько раз в день. Кто-то из птиц даже не доживает до момента забоя, их желудок лопается, кто-то умирают из-за ран, нанесенных трубкой, кого-то заживо съедают крысы, от которых больное ожирением животное не в состоянии отбиться.
В Калифорнии волна протеста началась с уничтожения фермы, строящейся для производства фуагры в графстве Сонома. Друзья утят залили цементом водопроводные трубы и переломали всё оборудование. Хозяева фермы подняли в прессе скандал, называя защитников животных вандалами и террористами.
Следующая вылазка активистов была на действующей ферме. Они сфотографировали чудовищнейщие сцены страданий утят, сидящих в клетках залитых собственной рвотой (неизбежное последствие избыточного кормления). Несколько птиц были уже мертвы, кого-то частично съели крысы, многие были явно больны и почти не могли двигаться.
Активисты плача вынесли нескольких больных птиц на руках и на их фоне дали интервью представителям прессы.
Затем пошли демонстрации вокруг престижных ресторанов Сан-Франциско. Компания набирала обороты, в защиту симпатичных страдальцев стали высказываться многие звёзды шоу-бизнеса, в том числе Пол Маккартни.
Наконец мудрый и справедливый робот-терминатор вынес свой вердикт. Уря!
20.06.2005
Хороша Маша, да не наша
Недавно в «Утиной Правде» рассказывалось о специфической деятельности четы международных авантюристов Литвиновых-Лоу. Боюсь, у читателей сложилось неправильное впечатление по поводу описываемых событий. Мол, жили отвратительные пиявки, сосущие кровь из русского народа, да сдохли. Так сказать, наступила новая геологических эпоха. Нет, не наступила. Никуда Литвиновы не делись, живут-поживают. Номенклатура бессмертна.
Интересно, как жили в СССР дети и внуки Литвиновых? Да так же, как в других английских колониях. За забором особняка или за окном европейской высотки, возвышающейся над туземными бараками, идёт буча азиатской жизни: гомон восточного базара, крики муэдзинов, речёвки хунвейбинов, матерный ор в мегафоны. Это снаружи. А внутри – английская речь, классическая музыка, европейская школа, «мыло душистое и полотенце пушистое».
Внучка Литвинова Маша Слоним вспоминала в интервью «Независимой газете» от 25 мая 2000 года:
«В нашей квартире у нас была маленькая Англия, мы говорили по-английски, соблюдали традиции. У нас не было радио, и в детстве я не понимала, где мы живем».
Родилась Маша в конце сороковых годов, жила то в сталинском доме для номенклатуры, то на правительственной даче за городом. Вместо вышагивания под пионерские марши, потасовок с дворовой шпаной и бегания чумазой засранкой по городским трущобам (о деревне и не говорю), маленькая Маша вместе со своей сестрой ела английскую овсянку и пудинг, поданые ко столу вышколенной прислугой, гуляла по английскому парку, носила аккуратные английские платьица, читала Диккенса и Кэролла. О Сталине и потом Хрущёве она конечно что-то слышала. Вероятно ей объяснили, что это туземные раджи, поддерживающие порядок на вассальных территориях.