* * *
— Ромашка, ты вернулся? — обрадовалась Юля.
— Вернулся, как видишь. Ну, а ты как? Что делала без меня?
— Ждала и плакала.
— Да зачем же было плакать, Юля? Я ведь говорил тебе, что вернусь, как только добуду лекарство.
— Добыл?
— Кажется, добыл. Через две недели узнаем точно. Во всяком случае, деньги и рецепт от профессора уже в пути. Рассказывай, как ты? Тебе лучше?
— Сейчас стало лучше, когда ты появился. А у нас новенькая, на место Гали положили! Ее тоже Юлей зовут.
Он не стал спрашивать, куда делась Галя, это и без того было ясно — либо в отдельную палату, либо в морг. Он только взглянул на новенькую: совсем маленькая девчушка, лет семи, лежит и смотрит на них испуганными глазищами.
— А где остальные соседки?
— На процедурах.
Роман вынул из своей сумки кружку с Медным всадником на боку и коробку шоколадных конфет под названием «Летний сад», с золотым осенним Летним садом на верхней крышке — соответственно названию.
— Это вот тебе подарки из Ленинграда.
— Ой, спасибо! — Юля прижала подарки к груди. — Какая красивая кружка, а коробка какая! Я буду пить теперь только из этой кружки.
— И есть конфеты только из этой коробки! — засмеялся Роман. И добавил шепотом: — Давай угостим твою маленькую тезку.
— Конечно! Ты отнеси ей. Только первую конфетку я сама съем!
— Ну разумеется, я же для тебя вез. Юля выбрала конфету в золотой обертке и стала аккуратно ее разворачивать, а Роман взял коробку и пошел угощать Юлю-маленькую…
— Здравствуйте, Юля. Меня зовут Роман, я друг вашей соседки Юли и часто буду приходить к вам в палату. Не возражаете?
— Не-а, не возражаю!
— А могу я вам предложить вкусную шоколадную конфету? Я их из Ленинграда привез. Видите — это Летний сад на крышке, очень знаменитое место в Ленинграде.
— Красиво.
— Надеюсь, что будет и вкусно. Не стесняйтесь и угощайтесь! — И он шикарным жестом раскрыл коробку. Юля-маленькая и не думала стесняться: глаза у нее заблестели и забегали, выбирая.
— А можно эту? И эту? И еще вот эту?
— Можно. Это ведь Юля вас угощает, а она у нас добрая.
— Спасибо! — И девочка загребла целую горсть конфет. Настроение у нее заметно улучшилось.
Роман вернулся к Юле. Та улыбалась, уже сидя в кровати. Он протянул коробку, и она тотчас взяла еще одну конфету — первую она уже успела съесть.
— А ты сам-то попробуй!
— И я попробую. М-м, а действительно вкусно! Спасибо, девочки Юли!
— Да за что нам-то спасибо? Это же ты привез конфеты.
— А вы могли мне и не оставить!
Обе Юли засмеялись и снова принялись жевать.
— Юля, а на дворе, между прочим, чудесная погода.
— А почему тогда ты все время покашливаешь?
Это я в поезде простыл: сама понимаешь, там были сквозняки и духота — самое простудное сочетание. Знаешь что? А при простуде, между прочим, как раз полезен свежий воздух. Что ты думаешь о том, чтобы пойти на прогулку в сад?
— Ромашка, я не смогу — мне же не спуститься по лестнице!
— На лифте спустимся.
— И хожу я еще плохо!
— А мы поедем.
— Как это — «поедем»? На чем?
— Сейчас увидишь! Я пока выйду, а ты надень-ка вот это все — И он выложил на Юли-ну постель куртку, лыжный костюм и носки, а сам вышел за дверь. За дверью стояла большая и удобная инвалидная коляска. Роман подождал минут десять, потом постучал, приоткрыл дверь и спросил:
— Уже можно подавать карету, ваша светлость?
— Мо-о-жно! — с ожиданием в голосе протянула Юля, и он распахнул дверь и торжественно вкатил коляску.
— Прошу!
Юля ахнула, а Юля-маленькая засмеялась и захлопала в ладоши.
И они поехали в сад. За те дни, что они пропустили, в саду, как это бывает только в начале лета, произошли большие изменения. Листва деревьев и кустов уже полностью обрела форму по роду своему, хотя и не величину, и молоденькие листочки на солнце казались стеклянными. На клумбе перед входом вовсю полыхали желтые и красные тюльпаны, на газонах расцвели примулы и маргаритки, готовился к цветению их любимый каштан. Под кустами шмыгали дрозды, по всему саду тенькали синицы, за высокой стеной позвякивал проходивший по улице трамвай, но им казалось, что в саду царит теплая солнечная тишина.