И лето может быть объяснено, Не пользуясь знакомыми словами Здесь больше нет ценимых нами слов А только жадные прикосновенья.
Я объясняю лето точно так, В тех терминах и тем же языком, Каким Г-сподь творил его когда-то.
21
Трехъярусный корабль доставил Испанское вино. И был приказ Проконсулу прибыть на Палатин, Что означает смерть или отставку...
22
В конце
И даже не властный унять прибой, Который и более сильных гнул, Я так же пронзительно брошусь в бой, И так же погибну, как царь Саул.
Сменив календарь, Б-г зачнет миры, Под крышкой отщелкают три нуля, И новые гунны зажгут костры У стен Вестминстера и Кремля.
Но, вольный бездействовать и карать, Я буду, забыв про тоску и стыд, В кругу исступленных пророков плясать С таким же упорством, как царь Давид.
23
Я уловил недоуменье снега В тяжелый час езды на почтовых, Когда такси - ночной фанатик бега Везло домой фанатиков ночных.
Мрак - тот же снег, кружащийся без цели, Когда, помяв безмолвие крылом, Плывя, как сон, в кильватере метели, Я ничего не вижу за стеклом.
24
Волшебное почти всегда мгновенно, Мгновенье часто пахнет волшебством, И схема линий метрополитена Моя игрушка в поезде пустом.
Мельканье желобов и стен волненье Едва ли защитят меня от сна, И схема линий метрополитена Раскрашена, а потому видна.
25
Определение
Верлибр Это поэтическая форма, Неплохо приспособленная Для стихов
О театре.
26
Я тихо целовал Раздавленные губы, Щеки сырой овал, Запястия и зубы,
И ласковую смерть Бросал в тебя с размаху, И умолял не сметь Рассеиваться - страху.
27
Происшествие
Хорошо, что пропустила, слышишь, а, Я боялся, у меня денег нет на такси, Ну ясно, я выпимши, Я так боялся, она хороший человек,
Говорю, Мне до Варшавской, ведь без пересадки, Слышишь, а,
Пропустила, Говорит, Валяй, тебе я доверяю,
Так слава Богу, Я доеду до Варшавской Без пересадки, Я доеду, добреду И больше ничего не надо,
Ах, добрый человек!
28
Пер. с Ахматовой
Весь день я его черкала, Теперь, поди, не прочесть. А что вчера написала, Успело мне надоесть.
Взяла себя ночью в руки И думаю - Что же я! Что если черкать со скуки Возьмется жена твоя?
29
Песнь о Нибелунгах
Миннезингер, Мой друг веселый Зигфрид,
Погибель общая Гортанная струя шестиязыких строк, И если я и не авантюрист, То стоило ли поджимать И, стало быть, транжирить губы?
Мне, в общем, довольно стыдно, И этот мир уж очень радужный,
Во Франции Носили уж очень легкие доспехи, Наверно, оттого Меня так манит Скандинавский мир И саги вместо скучного Вольтера.
30
К тебе
Вельми значителен идущий день, Все, что имеет право - остается, Или с изяществом канатоходца Глотает ночью белую сирень.
И, поступившись белою сиренью, И, отступив к наивному цветенью, Изобретатель завтрашнего дня Качается и ценит Возлюбленную брата своего, Которая, едва родившись в пене, За бешеную цену отдается Достойному внимания ее, В чем нет, конечно, ничего плохого.
Однако как пределы простоты В классических полотнах проступают, Так дьявольские кандалы звенят На всем, что окружает человечность, И, наконец, весенние цветы Играют в ослепительные игры, И, обстреляв крупнейшие порты, Фатальные ошибки исправляя, Враг отступил от наших берегов.
Баран глядит на новые ворота С разумным удивлением. Смешон, Кто вне пределов старого болота Волшебные не видит огоньки, Блуждающие вроде бы бесцельно. Вдвойне смешон, кто, встретив их однажды, Решит, что это бродят светляки.
Я влез в вагон на площади Свердлова В двенадцать двадцать - в майской духоте Опаздываешь и не держишь слова, Но только был вагон, как никогда, Набит людьми, и вплоть до Павелецкой В нем не было уже свободных мест,
Вот только сам я был свободным местом.
Но, как выходит в ночь из-под земли Немой, но тарахтящий вечно поезд, И звезды, отражаясь под мостом, Мерцали надо мной слепящим роем,
Так несколько мгновений над водой В надрывный гул, из недр другого гула Тащившийся, жил маленький Содом.
Он был закован в те же телеса, Что некий царь, и грех проникновенья В чужую плоть - мельчайший из грехов В глазах уставших или петухов.
Я беспокойно двигаюсь в страну, Где лето не отбрасывает тени, Так Афродита в прошлую войну От взрывов донных бомб рождалась в пене По меньшей мере тридцать раз на дню.
Твоей любовью движется гора, Мое движенье было безответным, Как быстрое движенье топора. И пахло необычным перегаром, Как будто пили чистый кипяток, Заваренный в старинной винной таре И сдобренный бутылочным стеклом...
31
В тоске, как неопалимый куст От огненного припадка Сперва от избытка нежных чувств, Потом от их недостатка.
Том Сойер - забор, карту мира - мы. Не Яго ее, а Кассий Ее супруга - уняв с кормы Его чернокожих пассий.
32
Осень
Листья не осыпает И не жует травы. Здесь снегопад бывает, А листопад - увы.
В столь экстремальном виде Год рисовался мне Разве что в Антарктиде Или в кошмарном сне,
Где и осетр не диво, И обыватель пьет Только не мед, ни пиво Не попадают в рот.
x x x
Скамейки перестали пахнуть, Значит, зима.
33
Плоть к плоти - неучтенные никем. Вкусить ее, наесться древней пыли На бронзовом ноже остался крем. В карманном "Древний мир в издержках стиля" Читаем: "Жизнь во времени есть плен".
Ах, как умели спать цари Микен!
Парадный вход и бани где-то тут, Поблизости. Нашли кусочек мыла. Тут, у окна, она его убила Но это, может, так, а может, врут. Патрокл был современником Ахилла, Поскольку ел с довольно схожих блюд.
34
Признание
Под желтые своды листвы Как в Стикса свинцовые воды? Мы были в плену у любви, А стали рабами погоды. Мы спали без долгих затей, И, не поддаваясь природе, Легко выпускали детей Одетыми не по погоде.
Кого там пугают дождем?
А ныне беспомощно ждем, Пока она к нам обернется.
35
Совет
"Себя изыщите в удаве Прискорбно, но истина с ним. Закончится к нашей же славе Период, проигранный в дым".
А дело не в шляпе, а в моде. Бессмысленно жаться к стене, Когда он цитирует в Лоде "Записки о Галльской войне".
Боюсь, это будет несладко Узнать после стольких геройств, Полезна ли римская хватка Без римских же качеств и свойств.
Набравшись любви к Клеопатре, Почувствует прямо с пути, Что дальше деления на три В науках ему не уйти.
36
Если вздыхать - то с тобою в связи, Слишком опасно мы в прошлом играли. Вот и целебные свойства сандалий Просто ногами по этой грязи.
Только не возят перчаток сюда, Медных доспехов, сапог с голенищем. Там, где успеха, как правило, ищут, Я бы мгновенно сгорел со стыда.
37
Город
Как ни много, все же мало Древних стен и их ушей Но ни дома, ни квартала, Говорящего душе.
Возрожденный для свершений, Чей он - чей или ничей? Не шутя рядился гений С интуицией своей.
Некто, отрывая Трою, Огорченно говорил: "Я б ее иначе строил, Я бы в ней иначе жил.