— Куда? — хором спросили все присутствующие.
— Сначала в Марсель, потом в Алжир, потом доберемся до Касабланки, оттуда в Туманный, чтоб ему потонуть, Альбион, а потом и домой… в Россию! В Москву. Бог даст, потом и на германский фронт… хоть бы и рядовыми! — решительно сказал подполковник Вершинин. — Пора. Погостили мы двадцать один год по чужим дворам — пора и честь знать! Пошли, господа! Уходим по-английски, не платя по счету! Штабс-капитан, прикрывайте!
Примерно в это же время.
Город Малорита. МСБ 75-й СД
На пропахшем карболкой операционном столе профессор Белорусского медицинского института, с кафедры нейрохирургии, доктор Костенко проводит операцию начальнику штаба дивизии подполковнику Григоренко.
При этом, предварительно чулком завернув скальп подполковника ему на затылок, и сейчас обрабатывая мощную кость подполковничьего черепа, он с размаху бьет молотком по зубилу, как в свое время делал сам Григоренко, юным слесарем сбивая заусеницы с паровозной реборды.
Пользуясь тем, что операция на открытом мозге проводится под местной анестезией, для контроля за состоянием пациента, профессор вдобавок занимается медицинской пропагандой:
— Обратите внимание, пациент! Почти восемьдесят процентов убитых и умерших от ран имеют поражения в голову. И это все люди, не носящие каску. Те, кто имел поражения головы через каску, отделываются царапинами и контузиями… иногда тяжелыми… не беспокоит?
— Терпимо… — отвечает Григоренко, скрипя зубами.
— Но смерть при поражении головы через каску — это исключение! — продолжает вещать профессор академическим тоном. — Очень, очень редкое исключение. Выходит, мы гибнем из-за отсутствия дисциплины. В сущности, мы самоубийцы, по расхлябанности!
— А вот мне один немецкий офицер в Бресте в 39-м году рассказывал, что если у них, даже на учениях, кто каску не носит — того наказывают как членовредителя! — поддерживает интересный разговор пациент.
— Вот видите! — с радостью констатирует профессор. — Сами же убеждаетесь, какая это полезная штука, каска… Сестра, несите коловорот!
Через пять минут, моя руки перед следующей операцией, доктор Костенко уверенно говорит ассистенту:
— Вы-ы-ыживет… крепкий череп! Да у него и мозгов-то там… Эх, как бы мне еще защиту для груди и живота придумать…[170]
Там же, в это же время, только чуть дальше по бывшему школьному коридору…
Скрипит перышко… Из донесения уполномоченного 3-го отдела дивизии лейтенанта Леонова от 24 июня: «Беспорядков контрреволюционного характера и других проявлений со стороны военнослужащих и членов их семей не имеется.
Пятнадцатилетние девушки: дочь заместителя начальника 3-го отдела 4-й армии Хваленского и дочь военврача 2 ранга Орловцева убежали от своих семей в наш госпиталь для оказания помощи раненым бойцам. Работают очень хорошо.
В госпитале отсутствуют медикаменты, особенно бинт, но самоотверженно работают местные врачи без надзора военных.»[171]
В это же время.
Минск. Уручье. Узел связи Западного фронта
Стучит, стучит шифровальная машина, уникальное, не имеющее аналогов в мире, изделие ленинградского завода имени А. А. Кулакова, конструкции расстрелянного врага народа товарища А. Ф. Шорина…
А что вы удивляетесь? Ведь это только в технически продвинутой фашистской Германии военными для шифровки применяется аналог коммерческой «Энигмы», придуманной швейцарским (банки, номерные счета…) конструктором Артуром Крихом.
Причем шифры этой самой «Загадки» ломались специалистами Блетчли-парка. В этом благом деле англичанам здорово помогла простая покупка прототипа данного устройства у фирмы-изготовителя… А уж сколь романтического тумана напущено, сколько фильмов снято… Бонд, Джеймс Бонд — нервно курит в сторонке.
А вот про конструкцию советской электрошифровальной машины с внешним носителем шифра немцам и всяким прочим… так ничего и не стало известно! Да что там! О самом СУЩЕСТВОВАНИИ подобного устройства, выпускаемого СЕРИЙНО, они даже и не догадывались… Больше того! Они о существовании Девятого отдела Разведупра РККА — не знали! До самого конца войны.
А уж чтобы сломать шифры, разработанные профессором МГУ товарищем А. Н. Колмогоровым… тем самым, который первый в мире дал общее определение алгоритма… Сломалка у фашистов не выросла!
А ведь товарищ Шорин успел изобрести, изготовить и испытать еще и бильд-аппарат (передающий изображение по телеграфу или по радио). Факс, короче… Но увы, наступил 1938 год… И наступил непосредственно на товарища Шорина.