Второй тоже придурок. Бросился к пистолету, застрявшему в руках у мертвого бандита и хотел, видимо, поиграть в ковбоев.
А вот третий умный или просто испуганный до смерти, так и стоял на месте с поднятыми руками, да еще и затряс ладонями и закричал мне:
— Эй, я стою на месте, мне ничего не надо! Я не рыпаюсь, чувак, я стою на месте!
Молодец, хоть один с мозгами. Первым делом я навел пистолет на раненого, он хоть и подстреленный, но слишком шустрый.
И еще, судя по яростно искаженному лицу, точно решил меня прикончить. Он успел схватить пистолет, хотя тут же не удержался на ногах, споткнулся и упал рядом с мужчиной, похожим на скелет. Несмотря на боль в раненой руке, развернулся и успел навести пистолет на меня. Еще и крикнул:
— Это тебе за Стэнли Аполлиона! — не совсем понятно крикнул раненый. — Сдохни, тварь!
Я задержался всего на мгновение, быстро прикидывая, кого из них прикончить первым. Этот раненый достаточно шустрый, но быстрый, а вот второй чуток неповоротливый.
Видимо, раненый парень уже полностью пропитался идеями поклонников дьявола и решил отомстить за гибель главаря. Поэтому и двигался быстрее, чем второй, здоровый. Я решил добить его первым, раз уж он такой опасный.
Решившись наконец, первым я подстрелил раненого. Пуля попала ему в грудь, откинула назад, на своего тощего кумира и заставила уронить пистолет. Я добавил ему еще в грудь и тут же нацелил оружие на второго.
Тот схватил пистолет и покатился дальше, как будто пытался укрыться за лежащими телами. Не знаю, на что он рассчитывал, может, хотел добраться до темно-серой стены, на которой отражались колеблющиеся блики костра. Абсурдная попытка.
Я чуть повернул корпус, целясь в стелящегося по земле парня. Левая нога чуть согнута, стоит впереди. Правая отставлена назад, выпрямлена, как палка, стопа развернута на сорок пять градусов.
«Смит-Вессон» я держал в правой ладони, чуть согнув руку в локте и обхватив рукоять пистолета. «Кольт М1911» спрятал обратно в кобуру на поясе, а левой ладонью обхватил кистью правой, направив локти вниз. Классическая поза стрелка.
Извини, малыш, я думал тебя пощадить, но ты сам выбрал этот вариант. Покойся с миром.
Пистолет глухо бахнул два раза. Пули калибра девять миллиметров вырвались из ствола и полетели в движущуюся мишень. Отдача ощущалась, как легкий толчок в руку и дульная часть ствола слегка отклонилась кверху. Я уже машинально учитывал это обстоятельство при стрельбе.
Пули впились в парня, заставили его упасть с коротким вскриком, раскинув руки в разные стороны. Он свалился на правый бок, прекратив дурацкие кувырки по земле, перевернулся на живот и остался лежать на месте. Правая нога уперлась в кусок проржавевшего рельса, а голова очутилась на ка не, покрытом мхом, а рядом колыхался маленький куст бузины.
Я выстрелил ему в голову, потом перевел «Смит-Вессон» на раненого, до сих пор лежащего без движения и тоже добил контрольным. Пуля попала шустрому раненому в правую щеку, разворотила половину лица и забрызгала кровью черную рясу тощего мужчины.
Теперь можно заняться третьим. Я навел на него оружие и прицелился. Он так и стоял на коленях. Наклонил голову вниз, не в силах глядеть на меня, затряс руками и запричитал:
— Пожалуйста, не убивайте меня! Пожалуйста! Я клянусь, что не скажу никому ни слова!
Я продолжал держать его на прицеле.
— Развяжи девушку, кусок дерьма. Если дернешься или попробуешь прикрыться ей, я застрелю вас обоих, ты понял? Я ее не знаю, вижу первый раз. Мне плевать, если она сдохнет. И ты вместе с ней, понял?
Парень отчаянно кивал. Встал, причем на голых коленях и голенях у него остались покрасневшие отпечатки от травы и камешков. Туловище наполовину заросло колечками волос.
На запястье уже знакомая мне татуировка свернувшейся в клубок гремучей змеи, заключенной в стоящий ромбом квадрат и круг. Внизу надписи на незнакомом языке.
На шее и ключице другая татуировка. Изображение оскаленной красной морды дьявола с рогами и желтыми глазами. Внизу две лапы, в правой — голова улыбающейся женщины, в левой — череп скелета с синей орхидеей в глазнице. Внизу тоже надпись, наверное, восхваление темным ангелам.
Наконец, на ребрах справа татуировка паука, ткущего паутину.
Я присвистнул.
— Эй, дружище, да на тебе наколок больше, чем гнойников у сифилитика. Ты что, за решетку скоро пойдешь? Давай, быстрее, шевели задницей.
Парень хотел развязать девушку, но руки у него сильно дрожали и он взял ритуальный нож, которым их главарь хотел зарезать жертву. Кстати, теперь я тоже обратил внимание на оружие.