– Мне повезло. Меня любили, мной дорожили и меня поддерживали во всех моих начинаниях.
– Кажется, у вас было счастливое детство, – сказал он. – Если такая вещь вообще существует.
– Я покажусь очень неблагодарной, если скажу, что мое детство было почти счастливым? Мне всегда кое‑чего не хватало.
– И чего именно? – спросил он.
– Сестры. Я мечтала о сестре. Не о брате, хотя мне нравились мальчишки. Я постоянно просила маму, чтобы она родила мне сестренку. Я знала, как она будет выглядеть. Когда мне было семь лет, я нарисовала ее портрет. Моя мама рассмеялась, увидев его, и сказала, что я нарисовала саму себя. У нее до сих пор хранится этот рисунок.
Джош издал какой‑то странный звук, похожий на кашель или на сдавленный смех. Она молча протянула ему стакан с водой.
– Это занятно, – сказал он, сделав глоток воды. – То, что вы нарисовали автопортрет.
У нее было чувство, что он вовсе не находит это занятным, но почему, она не могла понять.
Официант принес им горячее. Элоиза обрадовалась, что их разговор прервали. Она чувствовала, что слишком много говорит о себе, при этом не зная ничего о нем. Но с ним было так легко разговаривать. Она решила сменить тему.
– У вас есть сестры или братья? – спросила Элоиза.
Джош немного помедлил, а потом ответил:
– Как основательно вы изучили мою биографию в Интернете?
– Не слишком. Я торопилась на работу. Я выяснила, что вы занимаетесь информационными технологиями, как вы и сказали, вот и все.
– Значит, вы ничего не знаете о том громком скандале?
– Нет.
– Если я не расскажу вам о нем, вы сразу же по возвращении домой станете искать информацию в Сети, разве нет? – криво усмехнулся он.
– Возможно, – весело сказала она. – Нельзя упоминать скандал и рассчитывать, что это не вызовет интереса.
– Это справедливо. Полагаю, что мне лучше все рассказать.
Джош поднес к губам бокал с вином, сделал глоток и откинулся на спинку стула. Но то, как он крепко сжимал ножку бокала, выдавало его напряженность. Что же это был за скандал? И не заставит ли он ее поспешно расстаться с ним?
– Как и у вас, у меня было почти идиллическое детство. Я родился в одной из богатейших семей Бостона. Огромный особняк, знаменитые предки, исключительное положение в обществе. И брат на шесть лет старше меня, которого я обожал. Отец, который был несколько сдержан, но по‑своему заботился о нас. Любящая мать. Я ни в чем не нуждался. Но, как и вы, я иногда чувствовал себя кукушонком в чужом гнезде. Мой брат оправдывал все ожидания семьи и готовился занять свое место в семейной юридической фирме. Я же всегда был источником разочарования для отца. Я предпочитал занятия спортом книгам, хотя мне всегда легко давались математика и программирование. И я всегда сопротивлялся, когда меня призывали вести себя «как должно».
– Но ведь в каждой семье есть место для бунта?
Он снова криво усмехнулся.
– Для бунта, возможно. Но я оказался чужаком.
Она нахмурилась:
– Что вы имеете в виду?
– Когда мне было шестнадцать лет, анализ крови показал, что я не могу быть сыном моего отца.
Элоиза ахнула.
– И тут начался настоящий ад. Моя мать призналась, что у нее был роман на стороне. И нас с ней с позором изгнали из семьи.
Элоиза уставилась на него:
– Я не знаю, что и сказать… Разве что это было трагедией, а не скандалом.
– Ну, мы с вами можем так считать. Но все остальные смотрели на это по‑другому.
Ее переполняло горячее сочувствие, и ей хотелось накрыть рукой его руку, но она побоялась, что он неправильно истолкует этот жест.
– Должно быть, это было ужасно для вас.
Так же ужасно, как для нее было узнать, что она приемная дочь.
– Можно сказать, и так. Мой отец – единственный отец, которого я знал и любил, – не захотел больше иметь дела со мной. Мне запретили носить его фамилию и лишили меня наследства. Он больше не потратил ни цента на меня.
– Это кажется мне невероятной жестокостью.
– Я всегда знал, что он жестокий человек. Но не настолько же? Он был в ярости, оттого что ему пришлось воспитывать ребенка другого мужчины.
– Я понимаю его. В конце концов, жена предала его. Но вымещать все это на невинном ребенке? Это отвратительно. И кто был вашим биологическим отцом?
– Инструктор по теннису. Она сказала, что была влюблена в него. А для него это была простая интрижка. И он расстался с ней очень скоро. Но она не знала, что я его сын, пока я не родился. К счастью для моей матери, я был похож на нее, так что никто не усомнился в том, что я законный сын моего отца. Но она видела во мне черты своего любовника. А когда попыталась связаться с ним, оказалось, что он погиб во время похода в горы. Моя мать так и не сказала мне его имени. И хотя она не была счастлива с моим отцом, она не ушла от него.