Выбрать главу

Мэддокс постоял минуту, глядя сверху на рябую от ветра воду залива. Два катера пожарно-спасательной службы – ярко-желтые с жестким черным корпусом – покачивались на волнах у дальнего конца L-образных мостков, далеко выдававшихся в воду. Полицейские во всепогодной экипировке и бейсболках перегнулись за планшир, что-то выуживая из воды баграми, а рядом человек следил за уходящим под воду тросом – видимо, напарник водолаза. В «кармане» между мостками и берегом скопились бревна, которые сплавляли по заливу в более спокойную погоду.

И над всем этим царил огромный синий мост Джонсон-стрит, похожий на железного левиафана, вынырнувшего из тумана. По мосту, гудя моторами и сигналя, проносились машины.

Мокрый снег превратился в какой-то студенистый дождь. Высокий худой мужчина и приземистая полная дама, оба в черных куртках с надписью «Коронер» и кепках, наблюдали с мостков. Рядом с ними присел на корточки крепенький человек, гревший руки в карманах куртки; густая белая шевелюра ореолом окружала квадратную голову. Наверное, детектив Харви Лео, подумал Мэддокс.

Трава на крутом, обрывистом берегу заскользила под ногами, когда он начал спускаться к воде. Взревев сиреной, под мостом прошла груженная металлоломом баржа, вспенивая воду и распуская за собой довольно энергичные волночки. Под их напором мостки заколыхались, а бревна в «кармане» начали перекатываться и стукаться друг о друга. Вода выплеснулась на берег.

– Ну, так-перетак! – рявкнул беловолосый, жестикулируя в направлении баржи. – Может кто-нибудь отправить патрульный катер на середину канала, чтобы придержать чертовы суда? Мы ее почти подцепили, а теперь она снова ушла на глубину!

Повернув голову, он впился взглядом в Мэддокса, пробиравшегося по мосткам. Дождавшись, когда он подойдет, беловолосый спросил:

– Значит, ты и есть новичок из лошадников?

– Из каких лошадников? – с притворным недоумением переспросил Мэддокс.

– Ну из конной полиции, у вас же на машинах такой синий логотип с лошадью?

– Ясно. Я – сержант Джеймс Мэддокс. – Мэддокс протянул руку. – Вы, должно быть, Харви Лео?

Собеседник, оказавшийся постарше Мэддокса, секунду оценивающе смотрел на него прозрачными голубыми глазами, потом медленно принял рукопожатие.

– Единственный и неповторимый, – ответил он.

Рука Лео оказалась холодной и шершавой. Железное рукопожатие и такое же жесткое, угловатое лицо.

– Это Чарли Альфонс, городской коронер, – показал Лео на высокую тощую фигуру. – А это патологоанатом Барб О’Хейган. Мы ее специально вызвали на эту утопленницу.

У Альфонса была маленькая голова с большим носом. О’Хейган на вид было хорошо за шестьдесят, фигурой она напоминала бочонок, а из-под бейсболки торчали короткие, с сильной проседью волосы. Но Мэддоксу понравились сметливые карие глаза. Он пожал руку каждому из экспертов.

– Что у нас тут? – спросил он, повернувшись к спасательным катерам, которые медленно двинулись в обход мостков к «карману» у берега, где на волнах, поднятых баржей, качались бревна.

– Наша красавица всплыла с той стороны причала. Едва зацепили баграми, как прошел буксир, и тело затянуло на глубину. Пришлось вызывать водолаза. Теперь эта баржа вытолкнула ее аж сюда, к берегу. Вот сейчас затянет под бревна, а уже прилив начался, черт бы все побрал…

Это Мэддокс и сам видел по поднявшемуся волнению в канале.

– Вы уверены, что это женщина?

– Не совсем – тело плавает лицом вниз, но волосы длинные, черные, так что, скорее всего, женщина, – отозвался Лео, глядя, как напарник ныряльщика медленно травит трос в серо-стальную воду между сталкивающимися бревнами. – Черт, под сплавной лес нырять хуже, чем под лед… Обязательно нужен второй, чтобы страховал из катера, не то, чего доброго, водолаза раздавит бревнами…

– На дне тоже небось на метр всякой дряни, – поддержал Альфонс, у которого зазвонил телефон. – Извините. – Он ушел под мост, немного защищавший от мокрого снега, и после короткого разговора крикнул: – Барб! На Малахат серьезная авария из-за мокрой дороги, там, где участок в гору… Есть погибшие, мне срочно нужно туда. Одна здесь справишься?

– Справлюсь, поезжай, – ответила толстуха.

Мэддокс опустился на четвереньки и заглянул под пристань. Опоры, покрытые какой-то подозрительной слизью, были облеплены устрицами и мидиями. Раковины с острыми краями…