— Премного благодарен, чародей! — Поклон. — Счастливого пути, судари волшебники! — Еще один поклон. — Как говорят моряки, сажень вам под килем! — Снова поклон.
Наверное, собственная буйная фантазия утвердила носильщика в мысли, что он похож на ваньку-встаньку.
Свет ответил ему коротким кивком, и ванька-встанька, поняв всю тщетность дальнейшего своего лицедейства, выкатился из купе. Через секунду уже было слышно, как он гундит что-то в коридоре. Наверное, жаловался Мокоши на скупердяйский характер обладателей колдовских баулов. Знамо дело, его мало волновали интересы государственной казны: ведь он ни разу в жизни не встречался с Великокняжеским казначеем. Да и финансовые отчеты о командировках ему составлять вряд ли приходилось.
Свет скинул с рамен плащ, пристроил на вешалку. Опустил столик и, подобравшись к открытому окну, провел по краю рамы перстом. Удовлетворенно хмыкнул: рама оказалась безупречно чистой.
По перрону сновали туда-сюда торговцы всех сортов и мастей, предлагая отъезжающим разнообразную снедь. Едва Свет выглянул в окно, к нему тут же устремилась с лотком на животе и пестерем за раменами пышная разбитная бабенка в голубом платке. Поверх накрытого белой тканью лотка рвались из платья объемистые, весьма смахивающие на пару кроватных подушек перси.
— Не хотите ли жареную курочку, сударь?
Привлеченный звуком ее голоса, к окну подошел Смирный. Свет посторонился, мотнул головой.
— Возьмите курочку. Недорого отдам. Опосля курочки и с женой краше спится! Силушка немереная… Ой! — Бабенка, окинув взглядом потенциального покупателя, заметила на его руке Серебряное Кольцо и смущенно прикрыла ладошкой чувственный ротик.
— Не нужна мне курочка, молодица, — сказал Свет. Ему вдруг захотелось схулиганить. — Я бы кое-что другое у вас взял… — Он выразительно посмотрел на обтянутые ситцем перси лоточницы и подмигнул.
Бабенка смутилась еще больше, зарделась, словно маков цвет, как-то нерешительно прыснула в кулак и немедленно сбежала к соседнему вагону.
Свет поморщился: все женщины реагировали на произносимые им двусмысленности совершенно одинаковым образом. Знамо дело — не привыкли молодицы слышать подобного рода намеки из уст обладателя Серебряного Кольца.
— Странно от вас слышать такое, чародей! — Смирный смотрел на Света с неподдельным изумлением.
Свет скрыл готовую родиться усмешку: она бы показалась сыскнику не менее чудной, чем услышанная минутой ранее чародеева глупость. А как бы поразился Смирный, если бы узнал, что Светозар Сморода делит постель с собственной служанкой!.. О Сварожичи, да сыскника бы, наверное, удар хватил!
— Чему только жизнь не научит! — Свет изобразил на своей физиономии некую мину, отдаленно похожую на смущение лоточницы. — Дабы вызвать на разговор женщин, брате, иногда вполне подходят как раз такие вот, глупые на первый взгляд слова. Ну, я и тренируюсь понемногу. Правда, сейчас потерпел неудачу…
Смирный похлопал ресницами, раздумывая над Световым объяснением, и согласно кивнул:
— Пожалуй, вы правы, чародей… Странно, что мне это не приходило в голову — я ведь в сыске намного дольше вас. Надо будет взять сей метод на вооружение.
Возьмите, подумал Свет. Да только ничего у вас, брате, не получится. В сказанных вами двусмысленностях не будет ни малейшего намека на правдоподобие, а женщины очень справно чувствуют, привлекательны они для вас или нет.
Мысли его обратились к дому.
Забава, едва он сообщил, что отправляется в Ключград, почему-то взволновалась. Можно подумать, он прежде не ездил в другие города. Можно подумать, ей ждать его впервые…
— Скажите, чародей, — продолжал Смирный. — Что за пожар случился с этой ключградской командировкой? У меня остались незавершенные дела. К тому же, сегодня первый день месяца. Отчет, сами понимаете…
Свет пожал раменами:
— Личный приказ Кудесника, брате. Ключградской службе безопасности потребовалась срочная помощь. На вокзале нас встретит Клюй Колотка. От него-то, думаю, мы и услышим все необходимые разъяснения.
Однако, когда через три часа они прибыли на Центральный вокзал Ключграда, их встретил совсем другой человек, назвавшийся Сувором Нарышкой. А необходимые разъяснения прозвучали следующим образом:
— Здравы будьте, судари! К сожалению, у нас произошла трагедия. Ныне ночью муж-волшебник Клюй Колотка был найден на улице с перерезанным горлом. Вас ждет принципал министерства по Северо-Западному рубежному округу Порей Ерга. Но допрежь визита в принципат вам надлежит немедленно осмотреть место убийства. Таково распоряжение принципала.
3. Взгляд в былое: век 76, лето 2, червень
Откуда-то появилось ощущение присутствия наблюдателя. Свет обернулся, глянул в заднее окошечко. Позади его кареты тащился новомодный, пришедший из Аглиции и широко распространившийся в последнее время по городам Словении экипаж. В Аглиции такие экипажи назывались кебами, местные же остряки с самого начала нарекли их «трибунами».
Свет попросил Петра повернуть налево, потом, через квартал, направо, а потом вернуться на набережную. Все сомнения тут же исчезли: трибуна явно преследовала его карету. Свет велел Петру остановиться, спустился на тротуар и зашагал в сторону преследователя. Тут же возникло ощущение смертельной угрозы. Свет вскинул руку с Серебряным Кольцом и сотворил мысленное заклинание. Несомненно, в трибуне находился маг, ибо Свет немедленно уловил сопротивление. Длилось оно всего пару секунд, но для мага это было достаточное время. И подходя к трибуне, Свет уже знал, что увидит.
Извозчик, заметив Серебряное Кольцо, тут же остановился:
— Что прикажете, чародей?
Свет открыл дверцу, заглянул внутрь.
Он помнил, что должен увидеть. Мужчина лет тридцати, мертвые глаза смотрят в никуда, изо рта тянется бледно-зеленая струйка рвоты. На полу под ногами — пистолет…
О Свароже, как это? Почему!?
Действительно, мужчина лет тридцати в трибуне присутствовал. А вот мертвыми глазами и не пахло. Наоборот, очи мага были живыми и колючими, взгляд их оказался откровенно-насмешлив. Неожиданный оказался взгляд. Пистолет, правда, на поле недавней битвы тоже имелся. Маг преспокойненько и преаккуратненько засовывал его в правый карман серого аглицкого плаща.
Зачем ему плащ? — подумал Свет. Ведь ныне тепло. Да и дождя вроде бы не ожидается…
И тут же понял, что не этот вопрос должен сейчас занимать чародея Смороду.
Между тем маг разобрался с пистолетом, снова улыбнулся и прогромыхал:
— Ну вот и конец, сударь волшебник. За все приходится платить. В том числе и за любовь. Тем паче столь квалифицированному колдуну, как вы.
Он неспешно, по-хозяйски — словно покидал собственную постель, — выбрался из кареты на тротуар.
Свет попятился:
— Кто вы такой?
— Семаргл Сварожич, собственной персоной, — громыхнул маг. — Не ждали, брате чародей?.. А зря! Прошу любить и жаловать. Явился за вашим Талантом.
Вот и конец, сударь волшебник, мысленно повторил Свет. За все приходится платить…
И тут Семаргл толкнул его в плечо:
— Свет!
— Да, — сказал Свет, внутренне холодея. Зажмурился. — Я понимаю, боже…
Сердце зашлось от жалости к самому себе. Сейчас произойдет непоправимое, сейчас!..
Его снова толкнули в плечо. Потом еще раз. И еще.
И тогда Свету ничего не осталось, окромя как проснуться.
— Свет! — В плечо его толкала Забава — осторожно, мягко, по-кошачьи. Ласкала, а не толкала…
— А?.. Что?..
— Мне след идти, Светушко.
Свет непонимающе захлопал ресницами. Забава была одета, смотрела на него с любовью и нежностью, так, как смотрела уже не единожды. Но присутствовало на этот раз в девичьем взгляде и что-то новое, странное, доселе невиданное.
— Выпустите меня, Светушко. Пожалуйста! Меня, должноть, уже вовсю дядя ищет.
Свет бездумно совершил привычные и непривычные волшебные манипуляции. Охранное заклятье на дверях гостевой исчезло, все еще твердый корень обмяк.