Франц подскочил в кресле:
— Вы уже видели такие машины? Где? В газете? В книге?
— Вовсе нет… Во сне.
Каждые двенадцать часов машинист расписывался в журнале: поездные бригады западного и восточного направлений менялись местами и возвращались домой.
125 центов.
8 х 1033 долларов.
День 4‑й — Запад, 270° — 1225‑я федерация.
— Доллар за кубический фут. Вы торгуете недвижимостью?
— Только начинаю, — небрежно ответил Франц. — Собираюсь открыть собственную контору.
Он играл в карты, покупал в автомате кофе с булочкой, смотрел на приборную панель и прислушивался к разговорам.
— Поверьте, настанет день, когда каждый союз, каждый сектор, едва ли не каждая улица обретут независимость. У них будут собственные энергостанции, аэраторы, резервуары, гидропонические фермы…
Поезд летел вперед.
6 х 1073 долларов.
День 5‑й — Запад, 270° — 17‑я Великая федерация.
В киоске на станции Франц купил пачку лезвий и заглянул в брошюру, выпущенную местной торговой палатой:
«12 000 уровней… 98 центов за кубический фут… уникальная Вязовая аллея, пожарная безопасность не имеет себе равных…»
Он вернулся в вагон, побрился и пересчитал оставшиеся 30 долларов. От станции на 984‑й улице его отделяло 95 миллионов больших километров, и он понимал, что пора подумывать о возвращении. В следующий раз он постарается скопить пару тысяч.
7 х 10127 долларов.
День 7‑й — Запад, 270°–121‑я Центральная империя.
Франц взглянул на приборную панель.
— Разве здесь нет остановки? — спросил он у сидевшего в другом ряду мужчины. — Я хотел узнать, какие здесь средние цены.
— По‑разному — от пятидесяти центов и до…
— Пятьдесят центов! — Франц вскочил с места. — Когда следующая остановка? Мне надо выходить!
— Только не здесь, сынок, — мужчина предостерегающе поднял руку. — Это же Ночной Город. Ты что, торгуешь недвижимостью?
Франц кивнул и попытался взять себя з руки.
— Я думал…
— Успокойся. — Мужчина встал со своего места и уселся напротив. — Это огромная трущоба. Мертвая зона. Кое‑где здесь продают пространство по 5 центов. Ни электричества, ни воды…
Два дня они ехали без единой остановки.
— Городские власти уже начали ликвидировать трущобы. Огромными блоками. Ничего другого не остается. Страшно подумать, что при этом происходит с их обитателями. — Он откусил большой кусок от бутерброда. — Странно, но такие мертвые зоны есть повсюду. О них умалчивают, а они все ширятся и ширятся. Все начинается в каком‑нибудь закоулке в обычном районе доллар за фут; засорился где‑то мусоропровод, не хватает урн — и не успеешь оглянуться, как миллион кубических километров превращается в хаос. Власти приходят на помощь, закачивают цианистый газ и затем… замуровывают выходы и входы. Если район замурован, это уже навсегда.
Франц кивнул, прислушиваясь к глухому гудению экспресса.
— В конце концов ничего не останется, кроме мертвых зон. Весь Город превратится в огромное кладбище.
День 10‑й — Восток, 90° — 755‑я Великая метрополия.
— Стойте! — Франц вскочил и удивленно уставился на приборную панель.
— В чем дело? — удивился сосед напротив.
— Восток! — закричал Франц. Он постучал рукой по панели, но ничего не изменилось. — Разве поезд повернул назад?
— Нет, это Восточный экспресс, — отозвался второй пассажир, — вы что, сели не в тот поезд?
— Но поезд идет на запад, — настаивал Франц, — он идет на запад уже десять дней.
— Десять дней! — воскликнул пассажир. — Неужели вы провели в поезде целых десять дней?
Франц прошел вперед и обратился к проводнику:
— Куда идет этот поезд? На запад?
Проводник отрицательно покачал головой:
— На восток, сэр. Он всегда шел на восток.
— Вы все с ума посходили! — закричал Франц. — Покажите мне поездной журнал.
— Сожалею, сэр, но это не разрешается. Могу ли я взглянуть на ваш билет, сэр?
— Послушайте, — тихо проговорил Франц, изнемогая от накопившегося в нем за двадцать лет чувства безысходности, — я еду в этом поезде…
Он замолчал и вернулся на свое место.
Пятеро пассажиров настороженно следили за ним.
— Десять дней, — потрясенно повторил один из пассажиров.
Две минуты спустя в вагон вошел охранник и потребовал у Франца его билет.
— И билет, разумеется, оказался в полном порядке, — проговорил врач. — Да, как ни странно, но нет закона, который бы запрещал такие поездки. Когда я был помоложе, я сам любил прокатиться бесплатно, хотя мне, конечно, такие выходки в голову не приходили.