Тут я решил, что лучше не бродить вокруг да около, а выдать более или менее достоверную информацию. Так оно выглядит искренней и правдоподобней:
— Ещё слышал, что вы напугали местных жителей обещанием, что если захотите, станете Б-гом.
— Верно, — расцвёл хозяин, — пошутил, было дело… А что вы ещё слышали? Говорите, не стесняйтесь.
— Это что — допрос?
Казалось, хозяин немного смутился и отвёл глаза в сторону, но какой-то интерес в них уже промелькнул.
— Говорят, — продолжал крошить я правду-матку, — что к вам приходили из налоговой службы и ушли ни с чем…
— А, вы случайно не от них?
— Упаси Б-г! — Я даже затряс головой от негодования. — Я сам по себе.
Давид Бланк впервые с интересом оглядел меня и недоверчиво переспросил:
— Точно не от них? Вы уверены?
Я пожал плечами и ответил:
— Могу уйти, если не верите.
— Идите…
Чёрт побери, ситуация тупиковая! Сам напросился на такой ответ. Мне больше ничего не оставалось, как развернуться и пойти к двери. В голове уже начали вертеться нехорошие мысли о том, как я стану объясняться с Сашкой Гольдманом, но хозяин меня опередил:
— Постойте! Я вас вовсе не гоню. Просто я не совсем уверен, что вы тот, за кого себя выдаёте.
Тут уже пришёл черёд обижаться мне:
— А я ни за кого себя пока не выдаю. Вы же мне не дали даже слово сказать!
Давид пригладил ладонями волосы, потом одёрнул на животе мятую майку и вздохнул:
— Не обижайтесь, молодой человек. Просто меня уже достало непонятное внимание окружающих к моей персоне. Честное слово, черти мерещатся… Раз пришли, то проходите, рассказывайте, что вас привело сюда.
Мы прошли к столу, и он указал жестом на стул:
— Присаживайтесь. Сок или чай? Кофе, извините, закончилось… Слушаю вас. Или нет, лучше я задам вам вопрос. Если вы так много узнали обо мне, то наверняка слышали, что я почти не принимаю пациентов. Что вас всё-таки подвигло на этот столь бесполезный визит ко мне?
В его голосе звучала неприкрытая ирония. Я пожал плечами и выдал домашнюю заготовку:
— Понимаете, из того, что я слышал, во многое верится с очень большим трудом. А если говорить честно, вообще не верится. Мистика, чертовщина какая-то. Где правда, где ложь? А я давно интересуюсь подобными загадочными вещами, и мне захотелось во всём разобраться самому. Тем более, это не куда-то в джунгли Амазонки ехать или в горы Тибета, а здесь рядом, под рукой.
— Журналистское расследование?
— Я похож на журналиста?
Давид Бланк испытывающе глянул на меня и отрицательно покачал головой. Чувствовалось, моя речь пришлась ему по нраву. А кому не понравится, когда народная молва приписывает тебе сверхъестественные способности?
— Значит, вы явились ко мне, — медленно проговорил он, — чтобы выведать секреты? А почему вы решили, что, если они у меня и есть, то я их выложу вам на тарелочке? Ведь секреты на то и секреты, чтобы держать их ото всех в тайне.
— Да не хочу я ничего выведывать, просто мне интересно узнать об их существовании! Был бы я каким-нибудь папарацци или специалистам по аномальным явлениям, наверняка придумал бы что-то похитрей, чтобы втереться к вам в доверие!
— Вы правы, — Давид озорно стрельнул по мне глазами и приосанился, — кишка у вас тонка… Кто вы, кстати, по образованию?
— До приезда сюда, — вздохнул я, — и в самом деле был журналистом, скрывать не буду, а здесь…
— Что с вами произошло здесь, можете не рассказывать, — перебил меня Давид. — Журналистов в Израиле и без вас хватает. Для нашего брата здесь берегут работы попроще и погрязней.
— В принципе так, — согласился я, — хотя что может быть грязней журналистики?..
А Давид уже вскочил со стула и, забыв про обещанный чай и сок, принялся расхаживать вокруг стола.
— Хотите, я и в самом деле, приоткрою вам свои секреты? — Он остановился напротив меня и посмотрел сверху вниз. — Не знаю, для чего мне это нужно, но… приоткрою. Мания величия, знаете ли, заела! Просто вы мне чем-то приглянулись.
И тут я подумал, что для того, чтобы побольше расположить к себе этого странного человека, не плохо было бы поиграть в плохого мальчика. Так будет выглядеть наверняка достоверней.
— А если я всё-таки не тот, за кого себя выдаю? — криво усмехнулся я. — Послушаю вас, намотаю себе на ус, а потом, едва выйду, прямиком направлюсь в ту же налоговую инспекцию или полицию!
— А вот это мне совсем не страшно, — расцвёл, как майская роза, Давид. — Я вполне могу сделать так, что по выходу отсюда вы не вспомните ни слова из нашего разговора.