Не рано ли он принялся сочинять стихи?
Гиви бросил трофей в опустевший рюкзак и обернул лицо к деревне.
(да, это было не логично и не очень-то умно, и куда лучше дождаться эффекта от уже принятых мер – прогрессор всё это понимал, – но… Но отползающий на карачках эцилоп, первый эцилоп в его жизни, был так похож на постамент грядущего памятника, уже возведённого воображением чемпиона и перенесенного заранее на бумагу…
Гиви просто ничего не мог c собой поделать.)
Уперев посох в землю и простерев свободную руку в благословляющем жесте (вот где пригодились походы по музеям и выставкам!), прогрессор, уже в не мечтах – наяву! – воззвал к людям, спешащим к нему из покосившихся склепов домов.
– All of mythology cannot think kangaroo! –
Гиви помнил, что в прошлом лучше всего воспринимаются лозунги.
– Исторический парадокс! Только человек кен эволв! Человек это… это – прогрессор хлопнул себя кулаком в грудь – is this Персон! В рабовладельческом обществе this Персон нет!
Оглушённые трубным гласом смолки кузнечики и прочие птицы. Гиви придавил ногой хрипящего эцилопа заставив заткнуться и его, перевёл дыхание и подытожил:
– this Персон свободен по определению!
В самом деле, почему невежды вечно упорствуют в отрицании! Гиви хватило одного исторического романа, а точнее, отзыва на него. “Ты подменил прошлое современностью”, и… Эврика! Истина, эмпирически выведенная христианством, воссияла перед глазами Гиви. Развитие это линия, начерченная в обратном направлении!
Как мифология не способна придумать кенгуру, так и люди прошлого, в сущности, не способны к прогрессу (а теперь это подтвердилось экспериментально – разве могут вот эти бородатые обезьяны быть кем-то, кроме рабов и эцилопов, если даже их самоназвание – “крестьяне” и “колхозники” – обрекает их крестам и колам?). Распутай кокон того деда, и там будет раб или эцилоп. (И нет, его разум не опустошил паук времени – то пустота холста загрунтованного временем в ожидании художника-прогрессора.) Каждый человек в этой толпе подобен монетке, подбрасываемой рукой обстоятельств – раб или эцилоп, эцилоп или раб. А проще говоря – скотина, вроде тех, что Гиви видел в полях, пробираясь к библиотеке, – двуногое животное, с рождения впряжённое в фуру обстоятельств.
Ergo, прогресс движется в прошлое из будущего!
И недаром имя “Гиви” в переводе с английского означает – Дарить!
(вообще то “давать”, to give, но Гиви больше нравилась превосходная форма)
– Но будущее есть, да? Я – есть, да!? А всё, потому что я здесь и я делать гив-ви – торопливо пошарив на донышке рюкзака, прогрессор выхватил книгу, горящую так, что, казалось, от неё можно прикуривать сигареты – здесь всё написано…
– Написано райт!
Его понимали. Не принимали. Драгоценные слова рассыпались неоцененными. Подбадриваемые забытыми на цепях собаками, крестьяне и колхозники надвигались на пятящегося чемпиона, словно земля, взрытая ковшом экскаватора. С заросших лиц скалилась первобытная ярость. Если бы только он дождался, пока они прочтут заветные книги! Его бы встретили как восход солнца и прятали от эцилопов. За него шли бы на каторгу и казнь! Прогрессор торопливо перевёл посох из воспитательного режима в боевой, опомнившись, назад в воспитательный, затем опять боевой, и снова воспитательный. Спина Гиви сделалась мокрой, как те растения, со жгучими точно зубья пилы листьями, образовавшие на пути прогроссера трудно проходимые заросли.
Когда петушиным криком взвился мобильник в кармане Гиви, международный чемпион уже готов был обратиться в позорное бегство!
“Засада!” – понимание пришло с опозданием – “меня ждали!”
Эцилоп с жезлом – уловка, усыпляющая бдительность. Они знали о прогрессорах, узнали от кого-то из его неудачливых предшественников – и, ведомые тёмными инстинктами своего времени, расставили на них ловушки, не понимая, что губят тем самым и людей будущего, и прошлого, и самих себя. Эцилопы не рассуждают. Возможно, они уже добились успеха. Вероятно, будущего уже нет. Даже если Гиви удастся отбить машину времени (разумеется, давно захваченную), он сможет прыгнуть разве что в ещё более дикую эру – и уже никогда обратно. Время за его спиной сложится как карточный домок, ибо это конец. Конец истории, разума, – Гиви остаётся только встретить его достойно.