– Хреново, – говорит Грифф.
– И это еще мягко сказано, – говорит Дин.
– И что дальше? – спрашивает Эльф. – Без фортепьяно «Плот и поток» никто не услышит.
– А если электрическую версию «Куда ветер дует»? – предлагает Левон. – В клубе «Зед» звучало неплохо.
– Да мы так, просто баловались, – говорит Дин. Вообще-то, он считает, что коронной песне Эльф сопровождение ударника нужно, как пропеллер альбатросу.
– Ну, нам терять нечего, – говорит Грифф.
По сравнению со всем остальным «Куда ветер дует» звучит вполне приемлемо. Грифф задает темп, куда медленнее, чем на записанной Эльф версии, Джаспер расцвечивает каждую строку гитарными переборами. Дин наконец-то попадает с Гриффом в такт. Акустической гитары почти не слышно, но к этому времени в зале осталось человек двадцать. Джуд стоит, прижав руки к груди, улыбается Дину. Он изображает ответную улыбку. Внезапно двери распахиваются, и в зал вваливаются человек шесть или семь. «Приплыли», – думает Дин. Судя по всему, новоприбывшие – не студенты, а моды. Бармен складывает руки на груди.
– Пять бутылок пива! Че, плохо слышишь? – гаркает один, перекрывая музыку.
Зрители оборачиваются. «Утопия-авеню» продолжает играть. Дин отчаянно надеется, что кто-нибудь вызовет блюстителей порядка и что за порядком в Брайтонском политехе следит кто-нибудь покруче одышливого охранника.
– Чё, не будешь нас обслуживать? Тогда мы сами себя обслужим! – доносится от барной стойки.
Пространство у бара стремительно пустеет. Даже игроки в настольный футбол торопливо отходят подальше. Моды расхватывают бутылки пива. Пора вызывать полицию, но копы вряд ли приедут вовремя. Песня заканчивается, Джуд и еще несколько человек вежливо аплодируют. Остальные слушатели расступаются, пропуская к сцене модов с бутылками пива. У вожака бычий загривок, крысиные зубы и акульи глаза. Он тычет бутылкой в Эльф:
– Давай, заголяй сиськи!
– Вы не в тот клуб пришли, – говорит Эльф.
– Посетитель всегда прав, лапушка, – заявляет Акулий Глаз. – Ну чё, ребята?
Моды берут друг друга под локотки и начинают отплясывать канкан, со злобными подергиваниями, характерными для закинутых спидами. Шеренга танцующих приближается к сцене и внезапно останавливается.
– Слабайте чего-нибудь, – требует мод в пиджаке из британского флага.
– Только без этих ваших хипповых заморочек, – предупреждает другой.
Левон подходит к краю сцены:
– Ребята, мы играем то, что играем. Если вам не нравится, дверь вон там.
– Америкос, что ли? – притворно удивляется Акулий Глаз. – Фигассе. Как тебя сюда занесло?
– Я канадец, – отвечает Левон. – Менеджер группы. Так что…
– Если выглядит, как педрила, – Акулий Глаз смачно сплевывает на пол, – одевается, как педрила, и пищит, как педрила…
– Скорее всего, наша музыка не усладит ваш слух, – говорит Джаспер. – Будьте так любезны, уходите.
– Будьте так любезны… Уйдите, противные! – передразнивает его Британский Флаг. – А это еще что за маленький лорд Фаунтлерой?
– Эй! – Грифф приподнимается из-за барабанов. – Не мешайте работать!
Майка и всклокоченная шевелюра придают ему угрожающий вид, но Акулий Глаз покатывается со смеху:
– Охренеть! Педрила-америкос, занюханный аристократишка, хипповая телка и йоркширский троглодит… Прям как из анекдота. А ты кто будешь? – Он тычет пальцем в Дина. – Еще один гомик?
Сбоку взмахивает чья-то рука, бутылка летит в Дина. Он вовремя приседает, а Грифф хватается за голову и под звон тарелок падает на барабаны.
– Сто восемьдесят! – выкликает Британский Флаг, будто объявляя очки на турнире по дартс.
Моды торжествующе вопят и улюлюкают, но Грифф не шевелится. Левон с Эльф бросаются к нему. Дин смотрит на Гриффа: лицо рассечено, из раны сочится кровь. «Либо пивной крышкой задело, либо о край барабана разбил», – думает Дин.
– Грифф? – окликает Левон; его рубашка тоже в крови. – Грифф!
– Вотщаскаквстану… – бормочет Грифф.
– Бармен! – кричит Левон. – Вызывайте «скорую»! Немедленно! Ему глаз выбили!
«Непохоже, чтобы глаз… – думает Дин. – Но моды-то этого не знают…»
– Я позвонил охраннику, – откликается бармен. – Он вызовет «скорую» и полицию!
Дин обращается к зрителям, тычет в модов пальцем:
– Запомните их лица!
Моды больше не ухмыляются.
– Будете свидетелями! А вам, уродам, вот за это… – Дин указывает на Гриффа. – Впарят срок. За тяжкие телесные повреждения. Лет пять, не меньше.