— Но ведь каждый гость в той или иной степени известен вам.
— Ошибаетесь. Многие приходят с родственниками, друзьями, знакомыми. Почти половину из собравшихся здесь вижу впервые.
«Вот и ответ насчет Мефодия», — подумал Кирилл.
Его взгляд остановился на Ольге, внимающей своей строгой подруге. Мальцев спросил у Щепинского:
— А вон та парочка? Их отношения кажутся… забавными.
— Мягко сказано, — подмигнул Алексей. — Эта дама не первой молодости — княгиня Домбровская. По крайней мере, так она утверждает. Она очень богата и владеет акциями нескольких крупных компаний.
— А та, что рядом с ней?
— Наверное, одна из ее пассий. По-моему, я ее где-то видел. Нет, не припомню.
Рядом оказалась вездесущая Маша:
— Алексей Анатольевич, все было просто чудесно! Восхитительно.
— Спасибо, Машенька.
— А насчет финансирования нашего нового проекта?.. Не забудете?
— Не забуду! — в голосе Щепинского послышалось раздражение. Своей активностью Маша стала ему надоедать. — Кстати, кто вон та светловолосая девушка в кожаной куртке?
На лице Маши возникло отвращение:
— Ее зовут Ольга. Фамилию не помню… Завсегдатай модных тусовок.
— А где она работает? — поинтересовался Кирилл.
— Работает? — прыснула Маша. — Она — подстилка для богатых мадам бальзаковского возраста. Недавно у нее была какая-то шведка, потом ее перекупила Домбровская.
— Откуда знаешь?
— Мне ли не знать! — ухмыльнулась Маша. — А ты никак потерял голову? Не надейся, подруга не для тебя.
Щепинский резко оборвал Машу, приказал ей идти развлекать гостей. Многие, впрочем, стали собираться домой. Виктор также изъявил желание последовать их примеру.
— Ты со мной? — спросил он Кирилла.
— Да. Сейчас, — ответил Кирилл и опять пробежался глазами по лицам гостей. Он все еще надеялся на чудо: вдруг все-таки появится Таинственный Человек. Но нет!
Они с Виктором покинули особняк. По дороге в основном молчали, каждый думал о необычном представлении. Или Таинственный Человек реально обладает необыкновенным даром, или здесь какая-то дьявольская шутка?
Кирилл подошел к своему дому. Был поздний вечер, половину окон заливал свет. Подул ветер, потянуло осенней прохладой, хотя еще август. А все началось в апреле. Поезд, встреча с Мефодием, которого (как его уверяла проводница) на самом деле не было. Что если Мефодий и чародей как-то связаны?
Ветер погнал людей домой, двор опустел. И вдруг впереди промелькнула чей-то силуэт. Неизвестный скрылся в подъезде. В том самом, где жил Кирилл.
Он не придал этому значения.
На лифте поднялся на восьмой этаж. Вставил ключ в замок. В последнюю секунду ему захотелось повернуть назад. Он бы и сам не смог объяснить этого странного желания.
Но Мальцев уже вошел в квартиру.
Более всего Виктор Долгов не желал расставаться с принципами материалистического понимания мира. Он не собирался верить, что на сегодняшнем вечере у Щепинского хоть как-то «замешано чудо». Таинственный Человек узнал о его переговорах с «не слишком патриотичной компанией» и устроил представление.
Как узнал?
Идти домой ему не хотелось. Виктор прогуливался по небольшой алее, размышлял. Ситуация — прескверная! Переговоры велись в строжайшей тайне и вдруг…
По усыпанной гравием дорожке он бесцельно бродил между деревьев. Долгов дословно помнил свой вчерашний разговор с руководителем компании. Его предложение о помощи телеканалу за пропаганду соответствующих идей: Крым должен быть возвращен «законным владельцам», из Новороссии следует уйти, мало того, согласиться принять у себя мигрантов с Ближнего Востока. Толерантность так уж до конца! Предложение, которое последовало — слишком «деликатное». Не стоило даже предупреждать о необходимости сохранять все в тайне.
И тут этот проклятый «фокусник» прилюдно сообщает о сделке. Единственное разумное объяснение здесь: разговоры самой компании прослушиваются.
В любом случае руководитель компании обязательно узнает о происшествии в доме Щепинского. Какова будет его реакция? В лучшем случае — порвет с Виктором и телеканалом все отношения. «Надо самому предупредить. Другого выхода нет».
Несколько гудков, затем — недовольный голос:
— Да?
Тон руководителя компании окончательно добил Виктора. Возникло дикое желание бросить трубку.
— Чего вы молчите, Виктор?
Долгова точно током ударило. Молчать дальше — значит усугублять свою вину, которой не было.