— Я — Великий Кир, путешественник по различным мирам. Случайно наткнулся на ваше местечко («Это словцо я ляпнул зря, вдруг у них другая идеология?»)… простите, селение и решил наведаться на огонек. Мне показалось, что у вас тут очень красиво.
Если девушка понимает его, пусть хоть что-нибудь скажет. Он уже обдумывал, какие еще языки использовать? Остается одно: телепатия.
И тут она сама пришла на помощь:
— Меня зовут Заря, — голос звучал мелодично.
— Какое необычное имя.
— Говорят, я красива, как восходящая заря.
— Точно, — согласился Кирилл. — Красива. И не нужно бояться, что кто-то обвинит тебя в саморекламе. Вот когда дама, пардон, не первой свежести, объявляет себя королевой экрана, кумиром толпы — это действительно нелепица. А тут… и лицо, и фигура, и… ваш мир вообще.
— Так и есть.
— О, не хочешь ли сказать, что я наконец-то попал в земной рай? — Кирилл на всякий случай завертел головой, что если он оказался на съемочной площадке будущего бестселлера под названием «Приключения Адама и Евы»? Или это маленькая копия Долины богов, места внешне прекрасного, а на самом деле — сосредоточения всех пороков?
— Называй наш маленький мир, как пожелаешь, — ответила Заря. — Потому что он таков, каким кажется.
— Маленький мир? Вот в чем его прелесть! Он вдали от бурь и дележа власти. Если только… это не шоу для доверчивых простаков? Я так долго искал то, что, оказывается, совсем рядом.
Заря не ответила, лишь ласково поманила его:
— Пойдем.
— Куда?
— В страну твоих мечтаний.
Их руки соприкоснулись, вспыхнула искра, опьяненный красотой Зари, Кирилл окончательно позабыл об Ольге. Только мысленно обратился к спутнице: «Веди меня, юная богиня!»
Они шли зеленой долиной, никто не встретился по дороге. И снова Кирилл восхищенно сказал себе: «Эти места еще не страдают от перенаселения. Как хорошо, что про них не прознали чужаки, типа киу и финнаров. А то бы хлынули сюда, как хреновы беженцы, и сразу бы установили для местных свои законы».
Спустившись вниз, они оказались возле озерца. Заря предложила:
— Искупаемся.
— У меня нет соответствующего купального костюма, — грустно произнес Кирилл. Заря не поняла его:
— Чего нет?
— Проще говоря — плавок.
— Зачем они тебе? Я, например, плаваю нагишом.
Она сбросила платье и с хохотом нырнула в озеро. «О, да тут нудизм в моде», — с удовлетворением подумал Кирилл и последовал заразительному примеру.
В воде он попытался поймать свою русалку, но ему мешало огромное количество рыбы; разноцветные косяки шли наперерез, ничего и никого не опасаясь. Кирилл на мгновение залюбовался искристым разноцветьем обитателей озера, но услышал голос Зари:
— Не задерживайся, а то я исчезну. Навсегда! На всякий случай ищи меня вон за тем кустом.
Он быстро догнал ее и так пронзил своим рыцарем чудесную плоть, что зазвенела вода. По озеру покатились маленькие волны, на которых заплясали серебристые рыбешки. Казалось, все здесь вместе с двумя шалунами сошли с ума.
Когда они вышли на берег, Заря вновь позвала Кирилла за собой. Он ни о чем не спрашивал. Просто молча повиновался.
Девушка привела его на другую изумрудную поляну, где уже не было прежней тишины из-за шумевшего водопада. Пока беглец от несовершенной жизни любовался очередным шедевром природы, на поляне возникли еще несколько юных красавиц, каждая — сродни Заре. Спутница Кирилла сказала:
— Мои подруги. Они станут и твоими.
— В каком смысле?
— Сделай с ними тоже, что и со мной на озере.
— Но ведь я стольких не осилю.
— Они не нравятся тебе?
— Нравятся…
— Так в чем дело?
— Даже если бы я выпил самые крутые пилюли…
— Какие пилюли?
— Ну, те, от которых мужчины молчат, а женщины кричат… Меня на всех все равно бы не хватило.
— А ты попробуй. Доставь девушкам удовольствие.
— Разве у вас его некому доставлять?
— Абсолютно.
— А ваши мужчины?
— У нас их нет.
— Как?!
— Потому что этот мир принадлежит только нам.
— Не пойму?
— Что тебя удивляет? Совершенному миру не нужны распри, войны, кровавые разборки. Ему необходимо другое: Красота, Умиротворение. А все это присуще лишь женщине. Здесь звучит детский смех — символ материнской любви, но все дети только одного пола — женского.
И, как подтверждение ее слов, на поляну выскочили светловолосые девчушки. Они окружили Кирилла, стали танцевать замысловатые танцы. Их звонкие голоса усиливались, только вот о чем они пели — непонятно.