— Похоже, нет!
— Почему время словно отступило вспять? Не водят ли нас за нос?
— Кто?
— Бесы! — вздохнул Кирилл, припомнив встречу с ними в параллельном пространстве. — Что нам делать?
— У меня на сей счет нет инструкций от Еремины.
— А можно ли жить только по инструкциям?
— Можно. По-собачьи.
Внезапно внимание Кирилла переключилось на появившуюся в кафе дородную даму с копной волос цвета платины. Она села через несколько столиков от них. Хотя она и выглядела грозной фурией, но на лице постоянно сменяли друг друга грусть, тревога и озабоченность.
— Узнал? — шепотом спросил Кирилл.
— Нет…
— Вспомни!
— Подожди-ка… Вечер у Щепинского, которого пока еще не было…
— Кстати, сам Алексей жив и здоров.
— Рад за него. Это же княгиня… как ее?..
— Домбровская.
— Точно! И Ольга ее подруга.
Кирилл занервничал. У него есть шанс снова встретить девушку своей мечты. Возможно, воспоминания о Лунд остались в далеких мирах. А от этой старой стервы Кирилл ее уведет.
— Я кое о чем спрошу княгиню.
— О чем? — поинтересовался Виктор.
— Насчет Ольги.
— Так она тебе и сказала.
— А вдруг?
— Не забывай, если мы вернулись к определенной временной точке, она не знает тебя. Ни разу не видела. Так что вряд ли станет откровенничать с незнакомцем.
Однако Кирилл не желал воспринимать никаких аргументов. Он подошел к столику княгини.
— Извините, сударыня…
Домбровская кинула на него полный недовольства взгляд:
— Вам чего, молодой человек?
— Я друг Алексея Анатольевича Щепинского.
— И что? Не помню, чтобы он нас знакомил.
— Да, да. Но это не важно. Я хочу узнать у вас насчет Ольги.
Лицо Домбровской сразу переменилось, она посмотрела на Кирилла изумленно и подозрительно.
— Я ей не враг. И не… друг в определенном смысле этого слова. Я просто хотел бы знать: где она?
— Зачем?
— Видите ли… — Кирилл замялся, не представляя, что ответить. Сказать правду — вызовешь бурю негативных эмоций! Соврать?.. Она быстро догадается.
Он уже сожалел, что необдуманно, безо всякой подготовки, бросился на амбразуру. Однако Домбровская сама пришла на помощь:
— Она ушла.
— Ушла?
— Вот так просто взяла и исчезла. Слова не сказала. Я пришла: ее нет. И ни слуху, не духу… Не представляю, что делать? Я ведь не ее потеряла, а себя.
Официантка принесла кофе, но Домбровская только помешала ложкой содержимое, не сделав ни глотка.
Неожиданно она вскочила:
— Найду! Все равно найду! — И выскочила из кафе, точно подгоняемая всеми ветрами на свете.
Кирилл вернулся к Виктору и передал свой разговор с дамой.
— Сколь велика магия этой Ольги, — заметил Долгов. — От нее сходят с ума и мужчины и женщины.
— Куда она скрылась?
— Куда угодно. Может, она — в войске Еремины. А может — здесь, в Эдмините, в постели у очередной примадонны сцены или бизнеса.
— Я сейчас тебе как врежу!
— Вот, кто может разрушить мужскую дружбу! Женщина!
— Что мне делать?! — от отчаяния Кирилл хлопнул ладонью по столу.
Некоторое время они просидели в тяжелом размышлении. Неужели кто-то провел над ними чудовищный эксперимент, впрыснул в сознание события, которых никогда не было?
Случайно взгляд Кирилла упал на официантку. На горбоносом лице той сияла печать удовлетворения. Кирилла забила дрожь. Он с трудом убеждал себя не поддаваться панике. Мало ли горбоносых на свете?
Однако настроение оказалось окончательно испорченным. Захотелось быстрее убраться из этого кафе. А то и вообще из Москвы.
Куда?
Он догадался: чему радуется официантка. Кирилл Мальцев бежит, а она занимает его место. Как киу и финнары территорию Архипориуса.
Открылась дверь служебного входа, откуда высунулось еще одно горбоносое лицо. Куда они с Виктором попали?!
Выйдя из кафе, они ожидали увидеть традиционную московскую улицу с шумной дорогой и спешащими пешеходами. Но…
Они не понимали, что происходит? Вся окружающая обстановка вдруг резко трансформировалась: начали меняться конфигурации домов, точно неведомый скульптор дробил их, а из осколков старался изваять нечто другое, в корне отличное от прежних форм. Друзья уже не узнавали столицу… Да и Москва ли это?
А потом все накрыл густой туман.
— Что это?! — закричал Кирилл.
— Наверное, очередные проделки Горбоносого.
По счастью, туман быстро рассеялся. Открывшаяся перед ними картина была не страшной, наоборот, — величественной и прекрасной.