В условиях полной уверенности делегатов Учредительного конгресса в близости окончательной победы мировой революции и отсутствия сколько-нибудь массовых коммунистических партий акцент был сделан на максимально широкую пропаганду политического опыта большевиков. Уже на первом заседании Бюро Исполкома Коминтерна 26 марта 1919 года Г. Е. Зиновьев, принявший по устному соглашению с Лениным бразды правления новой организацией, проинформировал собравшихся о том, что согласно решению пленума ЦК РКП(б) международная пропаганда и финансирование зарубежных коммунистических групп изымаются из ведения ВЦИК и Наркоминдела[96].
Первые плоды деятельности коминтерновского отдела пропаганды и агитации, финансируемого из государственного бюджета Советской России, выдавались за инициативу иностранных коммунистов. В своих речах, письмах и интервью, обращенных к зарубежному общественному мнению, Ленин неустанно подчеркивал: «Будущее принадлежит советскому строю во всем мире. Это доказали факты: стоит подсчитать, скажем, по четвертям года, рост числа брошюр, книг, листков, газет в любой стране, стоящих за Советы и сочувствующих Советам»[97].
Вождь особенно не церемонился ни с деньгами, ни с качеством кадров, отправлявшихся за рубеж. Поговорив с двумя итальянскими военнопленными, которые отправлялись на родину с большой суммой денег, Балабанова была шокирована и направилась прямо к Ленину:
«Владимир Ильич, — сказала я, описав ему эту ситуацию, — советую Вам забрать назад деньги и мандаты. Эти люди просто наживаются на революции. В Италии они нанесут нам серьезный вред.
Его ответ камнем упал мне на сердце.
— Для развала партии Турати[98], — ответил он, — они вполне годятся.
Для меня это было первым указанием на то, что отношение Ленина к небольшевистским отделениям [коммунистического] движения было отношением военного стратега, для которого деморализация „врага“ на войне является необходимым делом. Считается, что орудиями такой деморализации должны быть люди, лишенные сомнений и — что более важно — являющиеся профессиональными клеветниками. Новый интернационал стал плодить таких людей, как мух»[99]. И подобных примеров «кадровой работы» в первые годы большевистской диктатуры можно было бы привести великое множество.
Еще в феврале 1919 года Ленин отправил в вояж по европейским странам Александра Абрамовича, который вместе с ним находился в швейцарской эмиграции и прибыл в Россию в «пломбированном вагоне». Хотя целью Абрамовича была Франция, несколько недель он провел в Германии, став свидетелем и участником Баварской советской республики[100]. После почти годичной командировки он представил Москве весьма нелицеприятную картину того, как создавались на Западе коммунистические партии. Прежде всего его возмущало разбазаривание огромных средств, выделявшихся руководством Советской России на поддержку своих единомышленников в европейских странах.
Они отравляли атмосферу в коммунистических группах и партиях, развращали их лидеров, вели к тому, что к движению прибивались разного рода мошенники и авантюристы. Руководители компартий становились послушными исполнителями воли московских эмиссаров, которые перетасовывали местные кадры на собственный лад: «каждый приехавший последним начинает иначе устраивать и считает, что он лучше знает, что нужно делать». В результате «партий учреждается соответственно количеству приехавших из России товарищей с деньгами»[101].
Эмиссарами мировой революции в европейских странах были не только старые большевики, которым Ленин безоговорочно доверял. Несколько раз такую функцию брал на себя голландский коммунист Себальд Рутгерс. Через созданный им Западноевропейский секретариат Коминтерна шли финансовые потоки коммунистам практически всех стран от Скандинавии до Балкан, от Франции до США[102].
Ленин продолжал искать любую возможность для того, чтобы через иностранных корреспондентов в России, по радио или путем отправки секретных курьеров представить западному общественному мнению идеализированный образ большевистской диктатуры, который должен был превратить ее в пример для подражания для всего прогрессивного мира.
98
То есть Итальянской социалистической партии, правое крыло которой возглавлял Филиппо Турати.
100
102
Письмо Кингисеппа Зиновьеву от 30 декабря 1919 г. // РГАСПИ. Ф. 324. Оп. 1. Д. 549. Л. 105.