II конгресс Коминтерна (Торжественное открытие второго конгресса Коминтерна во дворце имени Урицкого, бывшем Таврическом)
Художник И. И. Бродский
Ленинград, 1924
[Из открытых источников]
Телеграмма В. И. Ленина И. В. Сталину о положении дел в Коминтерне и перспективах революционного развития в странах Центральной Европы
23 июля 1920
[РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 2. Д. 348. Л. 1]
Ленин не только жестко отстаивал свой взгляд на перспективы «мирового коммунизма», но и проявлял готовность к уступкам, если ему противостояло солидное большинство. Подготовленные им тезисы об основных задачах Коммунистического Интернационала в ходе работы комиссии конгресса были скорректированы под влиянием «левых». Ключевая фраза проекта тезисов «задача момента для коммунистических партий состоит теперь не в том, чтобы ускорять революцию, а в том, чтобы усиливать подготовку пролетариата»[127], была сформулирована иначе: «Задача… состоит в том, чтобы ускорять революцию, не вызывая ее, однако, искусственно, без достаточной подготовки; подготовка пролетариата к революции должна быть усилена действием»[128].
Эта уступка многократно приводилось советскими историками в доказательство тактической гибкости автора тезисов[129], однако на самом деле она отражала общее настроение «бури и натиска», которое не могло не заразить и вождя РКП(б). Так, Ленин телеграфировал на фронт Сталину 23 июля 1920 года: «…положение в Коминтерне превосходное. Зиновьев, Бухарин, а также и я, думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Мое личное мнение, что для этого надо советизировать Венгрию, а может быть, также Чехию и Румынию»[130].
Политическая воля, граничившая с фанатизмом, становилась основой для непродуманных решений, которые никак не соотносились с реальным положением дел в странах Центральной и Западной Европы.
К сожалению, мы располагаем только фрагментарными данными о многочисленных встречах Ленина с делегатами конгресса[131]. Иностранцы неизменно задавали вопрос, не пора ли коммунистам перейти к тактике наступления на всех фронтах. Ленин каждый раз уходил от прямого ответа, однако игнорировать подобные настроения не мог. Гораздо больше его интересовало положение дел в той или иной стране. Он был неплохо осведомлен о политических конфликтах в процессе становления Веймарской республики, но избегал критических высказываний, которые могли бы подорвать авторитет руководства КПГ.
Взгляды Ленина были обращены не только на Запад, где крахом капиталистического строя должна была завершиться предначертанная Марксом «предыстория человечества». Его интересовали проблемы национально-освободительного движения, которое грозило стать камнем преткновения для победителей в Первой мировой войне, сохранивших свои колониальные владения. До того, как в Китае в 1922 году разразилась революция, речь шла прежде всего об Индийском субконтиненте.
Один из самых известных коминтерновских эмиссаров М. М. Бородин вместе с индусом М. Роем разработал «План военных операций на границах Индии», подразумевавший поставки оружия и продовольствия пуштунским племенам, чтобы они дезорганизовали тыл английских владений в этом регионе. Он представил этот план Ленину на личной встрече в августе 1920 года и получил полное одобрение вождя РКП(б)[132]. Это предопределило отправку в Кабул советской дипломатической миссии и регулярные поставки вооружений режиму Амманулы-хана. Туркестанскому бюро Коминтерна досталась пропагандистская работа среди воинственных пуштунов, однако на протяжении 1920-х годов они так и не прониклись идеями прогресса и социального равенства.
О почти религиозном преклонении делегатов Востока перед лидером большевизма свидетельствует поток приветствий в его адрес, сохранившийся в архивном фонде конгресса. Омар Галиев, представитель «кавказских народов», в своем приветственном адресе, написанном арабской вязью, дошел до религиозного экстаза: «Товарищ Ленин, являясь выдающейся личностью, являясь на политической арене величайшим явлением, обладателем великого разума, всей своей славой стоит во главе социалистической революции… Слово Мухаммада было полной верой, слово Мухаммад является священным. Так и слово Ленин является всему миру священным»[133].
129
131
Мемуары участников встреч с Лениным во время Второго конгресса частично собраны в книге: Воспоминания о В. И. Ленине. Ч. 2. М., 1957. С. 609–639.