Выбрать главу

В последний раз в истории Коминтерна принципиальный вопрос о будущем коммунистического движения решался не в кулуарах, а в открытой дискуссии на конгрессе, который, согласно уставу этой организации, являлся ее высшим органом. Выступая 1 июля 1921 года на пленарном заседании в защиту тезисов о тактике, внесенных от имени делегации РКП(б), Ленин не стеснялся в выражениях. Начав со скромного признания, что «должен ограничиться самообороной» (это вызвало закономерный смех в зале), он нанес сокрушительный удар по сторонникам «теории наступления», которые накануне конгресса кодифицировали ее в одноименном сборнике статей. «Нам, русским, эти левые фразы уже до тошноты надоели»[156]. Их авторы вообще хотят отменить слово «большинство», борьбу за завоевание авторитета в рабочих массах, подчеркнул Ленин.

По его мнению, «Открытое письмо КПГ» было образцовым политическим шагом, а ныне его пытаются заклеймить, сделать орудием внутрипартийной борьбы. «Перед нами стоят сейчас иные, более важные, чем травля центристов, вопросы. Этого вопроса с нас хватит. Он уже немного надоел»[157]. Речь вождя изобиловала отсылками к историческому пути РКП(б), которая всегда и во всех вопросах находила оптимальное решение. Это выглядело как напоминание о том, кто же на самом деле является хозяином в коминтерновском доме. В воспоминаниях делегатов, слушавших Ленина, его выступление нередко сравнивалось с холодным душем, остудившим горячие головы левых радикалов. После него трудно было рассчитывать на содержательную дискуссию, разговора на равных не получилось.

Делегаты Третьего конгресса и руководители советских ведомств, отвечавшие за их безопасность, на Соборной площади Кремля

20 июня 1921

[РГАСПИ. Ф. 490. Оп. 2. Д. 84. Л. 1]

Чтобы сгладить шок от полемического разноса, учиненного на пленарном заседании, Ленин 11 июля 1921 года выступил перед пятью делегациями конгресса, которые отстаивали левые поправки к тезисам о тактике. Вновь поставив во главу угла опыт большевиков, лидер РКП(б) избрал иной, примирительный тон. Жизнь учит нас тому, что для успеха в политической борьбе мы должны быть умнее, а значит, «оппортунистичнее». Сколь бы острой не была критика в ваш адрес, мы не потеряли способности отделять своих от чужих, заблуждающихся друзей от скрытых врагов, подчеркивал Ленин. «Левая ошибка есть просто ошибка, она невелика и легко устранима. Если же ошибка касается решимости выступить, то это отнюдь не маленькая ошибка, но предательство. Эти ошибки не сравнимы. Теория, что мы совершим революцию, но только после того, как выступят другие, — в корне ошибочна»[158].

«Шаг вперед, два шага назад» были сделаны Лениным во время Конгресса и по отношению к фракции Пауля Леви в германской компартии. Соглашение о сотрудничестве, вошедшее в историю как «мирный договор», было достигнуто на совещании делегации КПГ и лидеров большевистской партии 9 июля 1921 года, которое проходило под его председательством[159]. Ленин в своих выступлениях защищал «левитов» в КПГ: нужно смотреть в будущее, а не вспоминать прошлое, требования покаяться только усложнят путь к внутрипартийному примирению.

Согласно одобренной участниками совещания резолюции «правые» лидеры, подавшие в отставку весной 1921 года, получали право вернуться в Правление КПГ, дав обещание прекратить всякую фракционную деятельность. Превратившись из актера внутрипартийных драм дореволюционной эпохи в верховного арбитра коммунистического движения, Ленин с успехом продолжал пускать в дело свою излюбленную тактику «разделяй и властвуй». Точно так же, как в Исполкоме Коминтерна он свел вместе «непримиримых друзей» Радека и Зиновьева, так и баланс сил, выстроенный им в рамках «мирного договора», обещал германской компартии только временную стабильность.

Ее символом стал театральный жест, один из тех, который не был чужд Ленину. В знак достигнутого компромисса он попросил, чтобы один из лидеров «левых», Фриц Геккерт, вручил Кларе Цеткин, продолжавшей защищать Леви, огромный букет роз (в дни конгресса ей исполнилось 64 года). Геккерт вначале отказывался, но затем уступил настойчивости вождя[160]. Делегаты конгресса встретили этот жест овациями, хотя он и не поставил точку в немецком внутрипартийном конфликте.

Правый поворот, совершенный на Третьем конгрессе Лениным при поддержке Троцкого, Цеткин, чеха Богумира Шмераля и ряда лидеров других компартий, сопоставим с переходом к нэпу, совершенным большевиками весной того же года. Компромиссный характер и непоследовательность принятых решений отражали реальное состояние Коминтерна на третьем году его существования — из аморфного объединения коммунистических партий и групп он так и не превратился в единую и сплоченную большевистской дисциплиной «всемирную партию пролетариата». Реабилитировав тактику, предложенную «Открытым письмом КПГ», ленинское большинство не решилось превратить ее в обязательную политику для каждой из зарубежных компартий.

вернуться

156

Ленин В. И. ПСС. Т. 44. С. 23.

вернуться

157

Там же. С. 33.

вернуться

158

Ленин В. И. ПСС. Т. 44. С. 61.

вернуться

159

Reisberg A. Op. cit. S. 363; Die Rote Fahne. 1921. 4. August.

вернуться

160

См. воспоминания секретаря конгресса: Виноградская П. С. Памятные встречи. М., 1972. С. 147–148.