«Что мне сделать, как его остановить!» — думаю судорожно. Нужно остановить его скорее. Потому что мое глупое тело совершенно рассогласовано с моим разумом… с душой. Этот поцелуй забирает не только воздух, но и душу. Так неправильно! Нельзя! Это… это…
Нечестно!
Запускаю руки за шею Эйдена, и… О, нет!
Кажется, что он и это понял опять по-своему! Думает, что я его обнимаю.
Я слышу его рычание в мои губы. Он сильно обнимает меня, подается телом вперед, кажется, что снова решил взять свое возле стены. Он борется с собой. Но я нахожу выход: цепляю пальцем его серьгу.
И Эйден останавливается. Он еще тяжело дышит, но, кажется, осознал, что снова поступает, как сумасшедший. Как неразумный зверь. Фокусирует на мне потемневший взгляд.
Я пристально смотрю на него, держа пальцем его серьгу, будто хочу сорвать ее.
Надо же!
Вот где та самая кнопка, которая выключает дракона. Понимаю, что я ухмыляюсь, смотря Эйдену в глаза. А еще, через секунду, понимаю, что он понимает, что я понимаю, что он понял… Боже… Что я несу… Но он понял, что я ощущаю некое свое превосходство. И, кажется, позволяет мне это.
Эйден закусывает губу с подтеком крови, и смотрит очень… мягко сказать, горячим взглядом на меня, словно в мыслях совершил все, что хотел. Касается моей руки, которая сжимает его серьгу, ласково ее поглаживая, проводя большим пальцем по шраму Истинности.
Такой кроткий зверь-дракон. Надо же…
— Ты опять так поступаешь… — шепчу, почему-то. Голос дрожит. Смотрю на успокоившегося дракона, который снова смотрит с тоской, видя мое противостояние. Пусть видит и знает. Я не смирилась… Ведь так?
Отпускаю его серьгу и отхожу дальше, поправляя смятое им платье.
— Я согласна принять твою помощь в возвращении своей магии, — говорю, кажется, дерзко. — Только при одном условии… — сверлю принца взглядом.
— Каком? — Эйден подходит ближе, вытирая большим пальцем кровь с губы, которую я прокусила.
— Ты не будешь распускать руки, не станешь меня касаться! И не поцелуешь! — выпаливаю.
— Теона, это не одно условие, — говорит, хитро улыбаясь. Гад! Слизывает языком все еще выступающие капли крови из губы.
— Это подробное объяснение, как понимать одно мое условие: не касаться меня. Дай магическую клятву! — сказав это, внутри что-то укололо. Но я не хочу задумываться. Он не заслуживает… не заслуживает… Чего он не заслуживает… Принятия… Точно.
Эйден громко выдыхает. Его взгляд поник… И мне… Почему-то не по себе.
Как же все-таки мной легко манипулировать.
— Хорошо, — на удивление, он так быстро согласился.
Эйден сплетает магическую вязь клятвы, обволакивая ей свою ладонь. Протягивает мне.
Я прикасаюсь к его ладони. И магическая клятва оплетает наши руки золотистыми нитями света.
— Тео, я обещаю не прикасаться к тебе, не обнимать, не целовать… — с каждым его словом я чувствую словно что-то обрывается, — если ты сама того не захочешь. — Клятва вспыхивает, исчезая светом внутри нас.
«Если сама не захочу» — какая самонадеянность!
Но, почему-то, его последняя фраза, хоть и была лазейкой для наглеца, но она привнесла нечто странное и новое в мою душу.
Это все думаю внутри. А вид у меня очень безразличный. По крайней мере, я надеюсь на это.
Расцепляю наши руки. Вижу, как Эйден трет свое запястье, где светилась клятва.
Но что-то в нем меняется. Его глаза. Они становятся темно-карими. Не темно-рубиновыми, как было прежде. Хотя, я ведь не художник, чтобы отличать цвета и оттенки. Эйден жмурится, немного тряся головой.
— Мне… Мне по-ра… — говорю, немного заикаясь. Почему-то в душе закладывается некое переживание. И… сожаление… Все странно. Нужно побыть одной и все взвесить. Нужно разобраться в себе.
Хватаю свою книгу с полки, убегая от него… И с каждым шагом, в противоположную от Эйдена сторону, чувствую, как натягивается невидимая нить от моего сердца, которая вот-вот порвется…
Глава 12. Еще один морок
Теона
Густой туман покрывает подножье леса, по которому я бреду, ведомая зовом сердца. Я знаю, что хочу успеть. Я должна…
Пробираясь сквозь частые деревья, останавливаюсь. Потому что вижу перед собой огромного дракона. Небесный зверь лежит в траве, а вокруг него разбросаны стволы деревьев. Он падал с неба, рухнул вниз, ломая их. Вижу, что грудь дракона вздымается очень слабо. Большие глаза закрыты. Приближаюсь к нему ближе, касаясь носа дракона, и он вздрагивает.
«Он умирает» — мое сердце при этой мысли наполняется неизгладимой печалью и тоской.