«Книга!»
Вспоминаю, что никак не прочту «Наследие драконов». Ищу ее, роняя вещи. Наконец нахожу. Открываю, перелистывая до главы об истинной связи. Съедаю строки. Пока не натыкаюсь на описание наказания за «глумление над истинной связью».
Содрогаюсь, когда узнаю, что дракона, погубившего священные узы истинности, а это именно предательство или насилие над Истинной, ждет мучительное наказание.
В книге есть описание этого наказания для дракона. И оно максимально детально прописано. Приводится пример о неком ледяном драконе, который предал свою Истинную (как предал — умалчивается), за что был заточен в жерле потухшего вулкана. Его приковали цепями и оставили умирать… Жуткая смерть. Взрагиваю, когда на секунду представляю Эйдена на его месте.
Нет! Нет! Нет! Мне больно думать об этом…
Кладу книгу на стол дрожащими руками. Перевожу взгляд на дверь в стене… Я не чувствую там Эйдена… Понимаю, что он и не ночевал там вовсе, но все равно открываю дверь, осторожно проникая в помещение.
Пустота и разруха… Наверное, здесь ничего не изменилось с тех пор, как семнадцатилетний Эйден перевернул тут все кверху дном. Прохожу дальше, распахивая окно. Уже смеркается, но хотя бы становится немного видно окружающие предметы. Сломанный шкаф, захламленный стол, разбитая люстра и разбитые зеркала.
На мгновение мозг подбрасывает отчетливое изображения совсем юного Эйдена. Он ниже и намного уже в плечах. Его волосы короче, но от магической борьбы в этой комнате, они растрепались и скрывают половину лица. Он стоит, переводя дух, не может отдышаться от того, что крушил здесь все. Оглядывает помещение, и к нему приходит осознание, что это все не поможет обрести его Истинную. Эйден быстро садится за стол, берет лист и чернила, что-то стремительно пишет. Его руки перепачканы в черной краске, он очень быстро записывает некое послание и, кажется, что-то рисует… Но неожиданно, Эйден поднимает взгляд и смотрит мне прямо в глаза… Встает и… Видение обрывается, растворяясь, как мираж. Я видела все это через пелену слез, видела это сердцем.
Подхожу к столу и выискиваю этот покрытый пылью листок. Поднимаю его и сдуваю пыль. Глаза начинают бегать по строкам и постепенно наполняться слезами.
«Моя Истинная, я знаю, что ты существуешь. Я чувствую тебя. Я так явно чувствую и вижу тебя, что не верю в свое проклятье, которое собралось украсть тебя у меня. Я не верю, что оно на столько сильное, что сильнее моей веры.
Моя Истинная, я вижу тебя во снах. Я ищу тебя среди людей. Но чувствую, что ты очень далеко. Чувствую, что тебе также одиноко, как и мне. Нам с тобой одиноко друг без друга. Прости меня за это. За то, что я не рядом, что не в твоем мире. Но я обещаю, что пройдет немного времени, и я найду тебя… и заберу себе. Я чувствую тебя, моя далекая. Я чувствую твой образ. Ты нежная и красивая, лучезарная и чувствительная.
Иногда мне кажется, что тебе, в твоем далеком мире, очень тяжело и больно, и ты также думаешь и мечтаешь обо мне. В эти моменты мое сердце разрывается, и я хочу украсть тебя ото всех. Подожди немного… И мы обязательно встретимся…»
Кладу на стол это пропитанное моими слезами письмо. Где внизу нарисован небольшой портрет девушки… И это мой рисунок. Это я, которая сидит на краешке выступа скалы, вдыхая запах гор и свободы… Мои волосы разметал ветер, а недалеко лежит рюкзак путешественника… Такого никогда не было. Но это то, что я всегда представляла.
Отступаю к двери. Грудь разрывается от рыданий. Эйден чувствовал меня. Он чувствовал, что мне было безумно одиноко в своем прежнем мире. И да… Я мечтала, что где-то живет мой принц, который так же думает обо мне и мечтает о встрече со мной, хоть пока и не видел меня.
Перевожу взгляд на флакон с лекарством, а затем на свое запястье… Морок спал… Хоть еще и не ночь… Алесса предупреждала, что действия заклинания хватит только на некоторое время.
Осматриваю этот небрежный шрам.
Решено… Я оставляю дар созидания! Провожу ладонью над своим запястьем со шрамом. Я все для себя решила. Я понимаю, чего хочу.
Я прощаю Эйдена! Я не хочу нести эту отравляющую душу обиду всю жизнь. Я хочу быть его Истинной.
Смеюсь сквозь слезы, а в сердце разливается тепло, когда вижу, как постепенно исчезает мой шрам, как и душевная боль, а из-под него начинает виднеться узор истинности. Ярко-алый и такой прекрасный узор.
Получается, я могла сама себя исцелить, стоило только захотеть этого от всей души. Узор истинности меняется, а на конце вязи проявляется небольшое изображение цветка… магнолии.