Огромные груды обломков не кончались, лишь становились все меньше в размерах. Спустя, кажется, бесконечное количество времени, на пути стали встречаться люди. Именно люди, а не панки-отморозки. Они все настороженно смотрели на меня, избегая прямого зрительного контакта. Лица каждого из них выражали одни и те же чувства: усталость, загнанность, отсутствие хоть каких-то желаний и надежд. Они все обитали в обломках старых домов, соорудив из них для себя новые жилища. Больше всего меня поразило, что в верхнем городе жили дети. Разных возрастов. Это никак не укладывалось у меня в голове и сильно отличалось от сплетен, которые ходили в нижнем городе.
– Тут тоже есть жизнь, – незнакомец будто понял, о чем я думаю. Эта его фраза прозвучала словно обвинение. Как-то колко и с насмешкой.
– Я не…
– Думаешь, здесь лишь отбросы, подобные тем панкам? Кто вообще, кстати, додумался называть нас так? А, неважно. Проехали. Просто знай, что люди здесь тоже хотят жить.
Он замолчал так же резко, как и начал говорить. От его тона и взгляда, мне стало очень мерзко на душе, будто я лично выгнал всех этих несчастных людей и заставил существовать в вечном страхе. Еще, мне было так мерзко от того, что я никогда не думал о людях наверху как о людях. Я считал их хуже животных и был рад, когда они подыхали. Все люди внизу испытывают схожие чувства по отношению к панкам.
– О, господин мастак, вернулся! – старушка, что развешивала на натянутых между двумя полуразрушенными стенами веревках какие-то тряпки, окликнула моего спутника, – там у тебя снова буква отвалилась, всю детвору перепугала.
– Ага. Займусь. – Коротко кинул ей в ответ мужчина, помахав рукой.
Старушка вгляделась в нас, напрягая зрение:
– А хто этова с тобой? Не опасный хоть как в прошлый раз?
– Не опасный, не опасный. Дело у меня к нему.
– Ну смотри, а то кошка твоя опять сбежит, коли нелюдь какую в дом тащишь.
Мужчина закатил глаза, но ничего не ответил, тем самым дав понять, что разговор окончен.
Я все оглядывался по сторонам. Вот что я отметил: местные волком смотрели не только на меня, но и на моего спутника. Кроме той старушки, которая с улыбкой его встретила, все остальные глядели на него с плохо подавляемой неприязнью. Они будто не любили его и даже опасались.
– А!
Панк резко затормозил, а я, в этот момент не смотревший вперед, влетел в его спину от неожиданности, ударившись носом о его макушку. Сделав пару шагов назад, я, потирая нос, поднял глаза. Впереди было перекошенное здание, собранное из разного рода обломков и вообще невесть как вообще стоявшее. Под самым козырьком была вывеска, гласившая: «обро пожаловать отсюда».
– Что еще за… – я неосознанно озвучил вслух свои мысли.
– Опять?! – раздраженно-удивленно воскликнул мой спутник, тяжелой поступью подходя к двери постройки. Вздохнув, он наклонился, поднимая с земли что-то увесистое, – э-эх, нужно найти что-то полегче, этот материал никуда не годится. Слишком, это, тяжелый.
Он пару секунд рассматривал свою находку, а потом отшвырнул ее в сторону и прошел внутрь здания. Я последовал за ним, мельком бросая взгляд на выкинутую им вещь. Это была большая буква «Д», та, что видимо отвалилась с вывески.
– Это твоя… типа мастерская? – мне действительно стало любопытно, поэтому я и задал такой вопрос.
– Мм? Нет. Это – мой дом.
Глава 3. Кошка-кот.
Внутри непонятной постройки оказалось темно и грязно. Окна были заколочены, но даже в тусклом свете, что просачивался между щелей, можно было почуять пыль, летающую в воздухе. Нос защекотало, и я громко чихнул. Что-то в темном углу зашевелилось, издав непонятный звук и бросилось к моему спутнику. Я же вздрогнул, настораживаясь.
– Эй, не пугай мне кошку. Чихай либо тихо, либо вообще не чихай, а то она, это, снова убежит, а мне потом ее по всем свалкам ходи ищи, – недовольно сказал мужчина.
– Да о какой кошке ты все время говоришь? – не выдержал я.
– Какой-какой, вот этой.
Панк щелкнул выключателем – и несколько тусклых лампочек над головой с треском зажглись. Я перевел взгляд на захламленный стол и чуть рот открыл от удивления: кошка.
Живая кошка.
Я даже быстренько пару раз зажмурился, пытаясь «сморгнуть» предполагаемое наваждение.
– Ды настоящая, настоящая она, – с улыбкой на лице отозвался панк. Моя реакция явно доставляла ему удовольствие. Он видимо гордился, что является обладателем кошки.
Дело в том, что после катастрофы все животные на планете погибли. Они, в отличие от людей, не смогли спастись под землей. Единственные, кто остался – это крысы. Ну и одомашненные птицы (куры, гуси), которые выращивались на специальных закрытых фермах где-то ближе к элитным районам нижнего города. Никто правда не знал точного расположения этих самых ферм и не видел своими глазами ни одной птицы. Что касается меня, то я пролистал много книг про животных. Моя прабабушка была ученым-биологом и всему научила свою дочку, а та, в свою очередь, передала знания моей маме. Вообще, моя бабушка много чего знала. Когда я был маленький, она рассказывала мне все, что прочитала сама. И пыталась принести в дом как можно больше книг и энциклопедий. Благодаря ей я так много знаю о жизни на Земле до катастрофы.