Спешить ему было некуда, но он двинулся к своей машине уверенной и твердой походкой чрезвычайно занятого человека, чувствуя спиной их взгляды, В машине кто-то сидел, нагло развалившись на переднем сиденье, и курил, равнодушно глядя прямо перед собой. "Нормально", - подумал Юрий. Плечо и затылок у него заныли одновременно, как по команде. Он немного помедлил, а потом распахнул дверцу и сел за руль.
Человек на соседнем сиденье повернул наконец голову и посмотрел на него. Это был сравнительно молодой, лет, наверное, сорока, и довольно крепкий с виду индивидуум, одетый в строгий темно-серый костюм и в темных же очках, скрывавших выражение его глаз.
- Иван Иваныч Иванов с утра ходит без штанов, - невыразительно процитировал этот тип, бесцеремонно разглядывая Юрия своими темными окулярами.
- Что? - опешил тот.
- Надевает штаны на ночь Иванов Иван Иваныч, - сказал тип и отвернулся, опять уставившись на дорогу перед собой.
- Вали отсюда, мужик, - нарочито грубо сказал Юрий. - Я пассажиров не беру.
- А я не пассажир, - возразил тип. - Я ваш куратор, Иван Иванович. Или все-таки Юрий Алексеевич?
- Да хоть Иосиф Пейсахович, - сказал Юрий, - мне по барабану. Тебе чего, куратор? - Черт, куратор какой-то на мою голову выискался... Я вроде лет двадцать, как отучился...
- Ну, положим, не двадцать, а шестнадцать, - поправил человек, назвавшийся куратором Юрия. - И потом, век живи - век учись... - И дураком помрешь, - сказал Юрий. - Что надо?
Куратор аккуратно сбил пепел с кончика сигареты в пепельницу на приборном щитке и поправил на переносице темные очки.
- Прежде всего, выразить официальную благодарность за активное участие в возвращении национального достояния, - сказал он. - Вы здорово облегчили нам работу, Юрий Алексеевич.
- Не понимаю, о чем вы говорите, - проворчал Юрий.
Он понимал, что затевать драку с этим типом нельзя, но от этого кулаки у него чесались еще сильнее.
- Интересный вы человек, Юрий Алексеевич, - сказал куратор. - Ничего не понимаете, нигде не работаете, наследства не получали, а при этом имеете квартиру, две машины, гараж на чужое имя, фальшивые документы и вообще все, что пожелаете...
- Так бы и сказали, что вы из налоговой, - заявил Юрий. - А то куратор какой-то... Живу экономно, вот на все и хватает. Кстати, никакого Иванова я не знаю, и никаких фальшивых документов у меня нет. С этими сказками идите на телевидение, в передачу "Спокойной ночи, малыши!"
- Им сильно урезали эфирное время, а нам с вами предстоит долгий разговор. И долгие, долгие годы плодотворного сотрудничества...
- Вряд ли, - сказал Юрий.
- А вы не зарекайтесь, Иван Иванович. Впрочем, выбор за вами. Вместо долгих лет плодотворного сотрудничества вы можете получить не менее долгий срок за решеткой. У нас в департаменте хранится кассета с видеозаписью ваших подвигов, так что, повторяю, решать вам.
В случае вашего согласия мы готовы закрыть глаза и на ваши фальшивые документы, и на незаконное хранение огнестрельного оружия, и на убийство этого Аверкина, и на многое, многое другое. В том числе и на то, откуда у вас берутся деньги на жизнь.
Юрий задумчиво побарабанил пальцами по рулю и бросил мимолетный взгляд на бульвар. Он думал, что Светловы давно ушли, но оказалось, что это не совсем так: Лиды с коляской действительно не было видно, зато Дмитрий стоял на прежнем месте и, глядя прямо на Юрия, с кем-то разговаривал по мобильному телефону, Юрию показалось, что Светлов едва заметно ему подмигнул, но он стоял слишком далеко, чтобы что-то с уверенностью утверждать. Впрочем, если даже он и подмигнул, то что с того? Толку Юрию с его подмигиваний...
- Идите к черту, - сказал Юрий. - Ничего у вас на меня нет, не пудрите мне мозги. И вообще, я непригоден к строевой службе. Да и стар я уже для ваших игр...
- А для зоны? - осведомился куратор.
Зуд в кулаках усилился, но Юрий сдержался.
- От сумы да от тюрьмы не зарекайся, - ответил он. - В зоне тоже люди живут.
- И тоже по-разному - кто-то мало и хорошо, а кто-то долго и очень трудно.
Рядом остановился мотоцикл - большой, блестящий, очень похожий на "Харлей", но не "Харлей", а какой-то другой. Верхом на этом железном звере сидел щуплый парнишка, с головы до ног затянутый в черную кожу, в огромном черном шлеме с черным же забралом, полностью скрывавшим лицо. Он стоял рядом с машиной Юрия, даже не думая глушить двигатель, и словно чего-то ждал.
- Дешевка, - сказал Юрий. - Что это еще за эскорт?
- Понятия не имею, - ответил куратор. - Обыкновенный байкер. Может быть, сигаретку хочет у вас стрельнуть.
- Так я вам и поверил, - сказал Юрий.
Байкер повернул голову в его сторону и поднял забрало шлема. Оказалось, что это никакой не парень, а девушка, более того - знакомая девушка. Темных очков на ней сегодня не было, и Юрий убедился, что Светлов не врал: глаза у нее были действительно карие и очень выразительные.
Он спокойно вынул ключ из замка зажигания, спокойно открыл дверцу и совершенно спокойно встал, мимоходом отметив, что номерной знак на мотоцикле отсутствует.
- Эй, вы куда это? - забеспокоился куратор, перегнувшись через водительское сиденье и поблескивая на Юрия темными стеклами очков.
Филатов не ответил. Он пинком закрыл дверь, перешагнул через мотоцикл и опустился на удобно изогнутое кожаное сиденье с блестящими стальными заклепками.
- Куда? - спросила Гангрена через плечо.
- Да что вы все пристали - куда, куда? - сказал Юрий, осторожно кладя руки ей на талию и ставя одну ногу на подножку. - Откуда я знаю - куда? А впрочем, пожалуй, знаю. Давай-ка в аэропорт.
- Заметано, - сказала Гангрена, опустила забрало шлема и дала газ.
Мотоцикл сорвался с места так стремительно, что Юрий чуть не вылетел из седла. Тугой встречный ветер взметнул у него за спиной полы куртки, рванул волосы и набился в рот - казалось, его можно было жевать.
Юрий повернул голову назад и успел увидеть свою серую "Вольво" и стоявшего рядом с ней человека в сером костюме - куратора. Глядя Юрию вслед, он что-то кричал в трубку мобильного телефона, а может быть, рации - Юрий не разглядел, потому что Гангрена круто свернула в переулок, и бульвар с брошенной на нем машиной, куратором и изобретательным Димочкой Светловым моментально скрылся из виду.