- Вот и видно, что ты в своей армии на политзанятиях дурака валял да письма девушкам строчил, - парировал Светлов. - Каждая грамотно построенная речь должна начинаться с пространного вступления, изобилующего цитатами и ссылками на классиков. Это вроде легкой закуски, после которой можно подавать горячее.
А горячее - вот.
Он открыл лежавшую на столе толстую редакторскую папку, вынул из нее один листок и протянул его Юрию через стол. Листок был варварски исчерчен красным карандашом; судя по всему, это была статья, готовая к сдаче в набор.
- Выйдет в завтрашнем номере, - сказал Светлов. - Читай.
Юрий стал читать. Перед ним была, собственно, не статья, а просто довольно подробная заметка, в которой были изложены имевшие место накануне события в районе старого Арбата. События и впрямь были любопытные: кто-то совершил вооруженный налет на антикварную лавку, застрелив охранника и хозяина заведения, да так ловко, что милиции до сих пор не удалось обнаружить ни одного свидетеля.
- Ну? - спросил Юрий, дочитав до конца.
- Не впечатляет? - Светлов усмехнулся. - Это потому, что я недостаточно жестко и самоотверженно борюсь за свободу печатного слова и ценю своих информаторов.
Когда мне говорят: этого в интересах следствия печатать не надо, - я соглашаюсь: не надо так не надо. Сговорчивый я, понимаешь? А зря, потому что печатать мне, как правило, запрещают самое интересное. Знаешь, что взяли в этой антикварной лавке?
- Что?
- А помнишь, намедни я тебе рассказывал про чудотворную икону Любомльской Божьей Матери?
- Помню. Ты пытался привести пример хорошего, позитивного чуда. Хочешь сказать, что антиквар был тот самый и что взяли в его лавке именно эту икону?
Вот тебе и чудо...
- Именно ее, - подтвердил Светлов. - И, заметь, буквально накануне прибытия экспертов из Троице-Сергиевой лавры. Кто-то очень хорошо знал, что делает.
- Не понимаю, - сказал Юрий, - зачем ты мне все это рассказываешь? Какое отношение это имеет к моему делу? Или это все еще вступление?
Светлов отмахнулся от этого вопроса и азартно зашуршал сигаретной пачкой.
- Отношение самое прямое, - невнятно заявил он, держа сигарету в зубах и неумело чиркая колесиком зажигалки. - Прямое и непосредственное, вот какое отношение! Ты знаешь, кто охранял эту антикварную лавку?
А? То-то, что не знаешь! А охраняло магазин антиквара Жуковицкого небезызвестное ЧОП "Кираса", понял?
Он, наконец, раскурил свою сигарету и уставился на Юрия с видом победителя. Филатов задумчиво почесал в затылке и одним глотком допил остывший кофе. Сообщение Светлова прозвучало очень эффектно, спору нет, но, увы, при всей своей внешней сенсационности оно мало что объясняло и ровным счетом ничего не доказывало.
- Ну и что? - сказал Юрий. - В огороде лебеда, а в Киеве дядька. И вообще, ты катил на эту "Кирасу" бочки именно потому, что они якобы плохо защищают своих клиентов. А тут, заметь, все наоборот: охранник погиб на боевом посту, до конца выполнив свой долг...
- Не все так просто, - возразил Светлов. - Нападение произошло во время обеденного перерыва, когда лавка была заперта. Долг охранника заключался в том, чтобы не пустить посторонних вовнутрь, а если станут ломиться, прежде всего нажать тревожную кнопку. Менты подъехали бы буквально через пару минут, а уж пару минут, да еще за запертой дверью, хорошо обученный охранник со "стечкиным" в руке как-нибудь продержался бы. Между тем дверь была открыта - не взломана и не выбита, заметь, а именно открыта! - и охранника нашли почти у самого порога. Пистолет был у него в руке, но он даже не снял оружие с предохранителя. Я как-то не уверен, что смерть на боевом посту должна выглядеть именно так.
- О многом же тебе приходится умалчивать, - сказал Юрий, ногтем подталкивая листок с заметкой обратно к Светлову. - Небось, так и распирает, а? Охота, небось, новостью с народом поделиться? Только я все равно не понимаю, какая связь может быть между этим налетом и убийством Бондаря.
- Налет был вчера, и Бондаря твоего застрелили тоже вчера, - сказал Светлов. - Ты что, веришь в совпадения? Да еще в такие совпадения... Кстати, а почему он оказался дома? Ты ведь, кажется, упоминал, что он дежурил сутки через трое?
- Черт! - Юрий снова полез пятерней в затылок. - Ты не в курсе, почему умные люди, когда задумаются, чешут лоб, а дураки - затылок? Об этом-то я как раз и не подумал.
- Вот видишь! Значит, связь есть, а какая именно...
Что ж, полагаю, нам придется это выяснить.
- Нам?
- Ну а то как же! Если, конечно, ты не передумаешь лезть в это дело. Лучше бы ты передумал, Юрий Алексеевич. Ей-богу!
Юрий вздохнул и закурил еще одну сигарету.
- Разумный совет разумного человека, - сказал он. - Нет, правда, я так считаю. Я даже благодарен тебе за заботу, но... Знаешь, в свое время другой разумный человек дал мне очень похожий, тоже очень разумный совет: не вмешиваться в аферу Севрука с тем торговым центром в Замоскворечье. Как ты думаешь, что было бы, если бы я повел себя разумно и послушался доброго совета?
Светлов поморщился.
- Кто старое помянет... Но ты прав: если бы не ты, я бы сейчас землю парил. И никто не узнал бы, где могилка моя. Но я-то был живой, а этот твой Бондарев все равно уже мертвый! Помнишь, как в Библии сказано:
"Мне отмщение, и Аз воздам".
- Я больше доверяю научно-технической литературе, - сказал Юрий. - То, что там описано, по крайней мере, можно увидеть собственными глазами и пощупать своими руками. Может, я и не прав, но все же... Вот так будешь всю жизнь ждать, что Господь покарает нехороших людей, а потом окажется, что там, по ту сторону, ничего и нету! И что тогда? Но это мое личное мнение, и оно вовсе не означает, что ты обязан мне помогать. Ты мне и так подбросил пару любопытных идей, спасибо.
- Ах, какие мы благородные! - морщась, проворчал Светлов.
- Дима, у тебя семья, - мягко напомнил Юрий.
- Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу, - вместо ответа процитировал Светлов. - Все равно его не брошу, потому что он хороший.
- Ну и дурак, - сказал Филатов.
- Это спорный вопрос. К тому же я, в отличие от тебя, вовсе не собираюсь бегать, сигать с крыш, входить в горящие избы, которые сам же и подпалил, и останавливать на скаку автомобили. Я просто кое с кем переговорю, и, может так случиться, сэкономлю для тебя парочку прыжков с крыши и полведра патронов. У меня, видишь ли, есть однокашник, который не нашел ничего лучшего, чем пойти в сыскари. Он сейчас трудится на Петровке, и, если найти к нему подход...