— Ничто, — сказала Арабелла, — не заставит меня карабкаться по веревочной лестнице! Кроме того, моя спальня находится в задней части дома.
— Может быть, — сказал мистер Бомарис, — вы лучше предоставите мне возможность организовать необходимые приготовления.
— О, да! — с благодарностью отозвалась Арабелла. — Я уверена, что вам известно, как все устроить!
Это замечание относительно его прошлого образа жизни мистер Бомарис вынес с неизменившемся лицом.
— Точно так, мисс Тэллант, — мрачно сказал он. — Теперь давайте договоримся. Мне помнится, что завтра среда и в Воксхолл Гарденс будет празднество.
— Да, леди Бридлингтон одно время собиралась взять меня с собой, — согласилась Арабелла. — Но потом, вы знаете, она вспомнила, что в этот вечер будет прием в Аксбридж-хаусе.
— Очень скучное место, я не сомневаюсь. Я приглашу леди Бридлингтон — и лорда Бридлингтона, я полагаю, — оказать мне честь и присоединиться к моему приему в Воксхолле. Вы, естественно, будете включены в это приглашение, и в подходящий момент во время встречи мы вместе выскользнем на улицу, где нас будет ждать мой фаэтон.
Арабелла обдумала это предложение и нашла два возражения против него.
— Да, но каким странным покажется леди Бридлингтон то обстоятельство, что вы уйдете в середине собственного приема!
Свою мысль о том, что леди Бридлингтон посчитает эту эксцентричность наименее странной чертой планируемого мероприятия, мистер Бомарис оставил при себе. Он сказал:
— Совершенно верно. После нашего отъезда ей передадут записку.
— Ну, я полагаю, это будет лучше, чем ничего, — заключила Арабелла. — О, простит ли она когда-нибудь, что я обошлась с ней таким образом?
Это невольное восклицание, казалось, вырвалось у нее неосознанно. Затем Арабелла высказала второе из своих возражений.
— Все это хорошо, но я не могу взять саквояж с собой в Воксхолл!
— Предоставьте это мне, — сказал мистер Бомарис.
— Но вы не можете послать за ним на Парк-стрит! — возразила Арабелла.
— Конечно, нет.
— А я не стану убегать без перемены одежды, без моих расчесок и без зубного порошка! — объявила девушка.
— Это было бы совершенно неправильно, — согласился мистер Бомарис. — Все эти вещи у вас будут.
— Вы не можете покупать эти вещи для меня! — выдохнула Арабелла, пораженная.
— Я уверяю вас, что это занятие доставит мне наслаждение.
Она уставилась на него, а потом отчаянно вскричала:
— Как все это ужасно! Я никогда, никогда не думала, что могу дойти до этого! Кажется, для вас — это самое обычное дело, но для меня… Однако я вижу, что придираться бесполезно!
В углу рта мистера Бомариса задрожал предательский мускул, который был сурово подавлен.
— Ну, не такое уж обычное, — сказал он. — Так случилось, что раньше я еще никого не похищал. Однако для человека с обычной сообразительностью в таком деле нет ничего невозможного, можете быть уверены. Но я вижу миссис Пенкридж, которая надеется встретиться взглядом с вами и со мной. Мы позволим ей сделать это, а пока она будет спрашивать, не нравится ли вам вон тот бюст Ноллекенса, я отправлюсь на поиски леди Бридлингтон и договорюсь с ней, чтобы завтра она привезла вас с собой в Воксхолл.
— О, умоляю, не надо! Я терпеть не могу миссис Пенкридж! — прошептала она.
— Да, гнусная женщина, но ее невозможно избежать, — отозвался он.
Увидев, как он поднимается, миссис Пенкридж устремилась к нему с кисловатой улыбкой на губах. Мистер Бомарис приветствовал ее, пустив в ход свою вкрадчивую обходительность, остановился, поддавшись вежливости на минуту, а потом, к негодованию Арабеллы, поклонился и отправился в следующий зал.
Глава 15
Выйдя из дома на Сомерсет-Хаус, мистер Бомарис сел в экипаж и направился к гостинице «Красный Лев». То, что он там узнал, пролило яркий свет на поведение Арабеллы. Так как у него были достаточные основания полагать, что он уже давно завоевал сердце Арабеллы, то его нисколько не ранило открытие, когда она предложила ему свою руку, чтобы иметь средства спасти брата от долгов, наоборот, только очень развлекло. Заплатив счет Бертрама за проживание в гостинице и получив назад его часы от домовладельца, он вернулся в свой дом, но на другом экипаже.
То же самое удовольствие, которое он находил в нелепых ситуациях и которое заставило его носить в петлице одуванчик три дня назад, не имея при этом лучшей цели, чем насладиться замешательством своих непутевых друзей и подражателей, заставило его глубоко оценить ситуацию, в которой он теперь оказался. Коротая время по дороге к Маунт-стрит, он спрашивал себя, когда же в сумасбродную голову его возлюбленной придет мысль, что ее желание получить немедленно — вслед за церемонией венчания — большую сумму денег будет выглядеть довольно странно и может причинить ей некоторые неудобства. Он не мог сопротивляться желанию мысленно рисовать эту сцену и все еще тихо смеялся, когда подъехал к дому, и это обстоятельство немало смутило его дворецкого.