На следующий день Треммел С взял меня в отцовский оффис. Я думал, что увижу скучный интерьер обычной американской корпорации, но когда мы вошли, то показалось на какое-то мгновение, что нас занесло в музей: куда ни глянь, повсюду виднелись сокровища азиатского искусства. В коридорах мы проходило мимо кхмерских статуй, у компьютеров, на шкафах с папками, словно бы от нечего делать, расположились китайские нефритовые фигурки. «Папа обожает азиатское искусство, — сказал Треммел С. – Он любит украшать оффис, чтобы его работники тоже могли им восхищаться. Я представлю тебя отцу».
Треммел Кроу сидел за длинным столом, заваленным фотографиями, и разговаривал с архитекторами о проекте нового города.
— Папа, я хотел бы тебе представить моего друга, — сказал Треммел С, но отец даже не поднял головы.
— Он учился со мной в Йель, — по прежнему отсутствие какого-либо интереса.
— Он получил диплом по японистике и синологии.
Треммел Кроу подскочил.
— Японистика и синология? Прекрасно!
Он схватил ближайшую нефритовую фигурку, и спросил:
— Что о ней думаешь?
— У нее форма квадратного бочонка, характерная для старых китайских нефритов эпохи Сун, но не думаю, что ей столько лет, — ответил я. – Такой стиль иероглифического письма был популярен в конце девятнадцатого века, поэтому я подозреваю, что это не слишком старая копия.
— Что? – рявкнул Треммел. – Парни из Сотби гарантировали, что это древний оригинал!
Я попытался промямлить извинения, но он отбросил их, спрашивая: «Хочешь для меня поработать? Мы начинаем бизнес в Шанхае, и мне пригодился бы мененджер».
Сбитый с толку неожиданной сменой темы разговора, я смог произнести только:
— Я чрезвычайно польщен, и с огромным удовольствием пожил бы какое-то время в Китае. Но всю жизнь я провел, изучая культуру и искусство, поэтому совершенно не разбираюсь в бизнесе. Я уверен, что наделал бы там делов, поэтому не могу принять ваше предложение.
— У тебя нет опыта в бизнесе? Это ничего, так или иначе, ты станешь нашим работником. Начинаешь с сегодняшнего дня.
Он повернулся к секретарше:
— Высылай господину Керру тысячу долларов в месяц, как зарплату консультанта.
— Огромное спасибо, но за что я буду получать эти деньги? – спросил я.
— Не волнуйся. Возвращайся в Японию, и подумай хорошенько, а потом напиши, что будешь для меня делать.
Потом он бросил «до свидания», и вернулся к своим проектам. Весь разговор занял только десять минут.
Я вернулся в Японию, и действительно, каждый месяц на мой банковский счет приходила тысяча долларов. Но я не имел ни малейшего понятия, что мне делать для Треммела Кроу. Так как моей специальностью было искусство, единственное, что пришло в голову, это его коллекционирование. Я написал, что в качестве его агента на аукционах в Киото мог бы собрать коллекцию японского искусства по весьма приемлемой цене. Треммелу эта идея пришлась по вкусу, и вскоре я уже покупал для него огромное количество декоративных ширм и свитков. Чтобы покрыть траты, он прислал сумму, значительно большую, чем я когда-либо располагал. Уже вскоре я вышел за границы своих предыдущих операций: надо было платить налоги, очень выросли траты на ремонт ширм, мне пришлось нанять работников – очень усложнился бухгалтерский учет. У меня не было выбора, и пришлось открыть собственную фирму. Так осенью 1984 года родилась Chiiori Limited. Я воспользовался названием моего дома на Сикоку, но Чииори Лимитед имела очень мало общего с романтизмом Ия: все крутилось вокруг налогов, бухучета и собирания официальных документов.
Треммел казался довольным вещами, которые я ему высылал, и время от времени приглашал меня в Даллас. Позже я узнал, что приобрел славу очень независимого бизнесмена. Рассказывали анекдот, что во время какого-то чтения в Harvard Business School, когда меня спросили о секрете моего успеха, я ответил: «Любовь».
До моего знакомства с Треммелом, все мои попытки понять Японию проходили сквозь фильтр классической литературы и традиционных искусств, таких, как кабуки. Я считал, что бизнес – это что-то неважное, и очень немногому у него можно научиться. Как-то Треммел сказал мне: «Алекс, тебе нужно несколько лекций реальности», и когда я был в Далласе, пригласил меня на деловую встречу. На ней присутствовал представитель итальянской фирмы, у которой Треммел Кроу заказал мрамор на фасад нового небоскреба. Бурные переговоры велись о цене: итальянец вначале предлагал тринадцать, Треммел предложил девять, а в конце концов сошлись на десяти. Представитель уже собирался выходить из зала, когда Треммел задержал его. «Вы снизили для нас цену до десяти – сказал он. – Это дает вам очень небольшую прибыль, и по возвращении домой вы не будете довольны. Давайте остановимся на одиннадцати. В замен за это я ожидаю, что вы постараетесь выполнить работу, как следует». Продавец мрамора уехал довольным.