— Их стало больше, — прошептала она.
— Кого?
— Ворон. Магистрат сдалась!
Сирилл пожал плечами.
— Выбора не было. И они все еще заперты тут…
— Где Малин?! Дайте поговорить с Малином! — этот громкий вопль услышал даже Сирилл. А Виддершинс смогла узнать голос.
Не только бандиты. Магистрат доставила и Лазаря Карно.
— Добрый вечер, Лазарь. Простите, лорд Карно, — Шинс почти ощущала масло, капающее со слов Малина.
— Объясни, — потребовал глава, — как произошел этот бардак!
— О, это просто. Я ошибся, поверив обещаниям бесхребетного аристократ.
Виддершинс почти не вздрогнула, услышав выстрел. Она почти ожидала этого.
— Выбросите его со следующей группой, — приказал Малин бандитам. — Нет смысла тратить тело.
И как это понимать?
— Остальные, — продолжил он, — нужно это ускорить. Собирайте следующую группу.
«Боги…».
— Они получили, что хотели, — прошептал Сирилл, дрожа. — Почему они не прекращают?
— Это не все, я тебе говорила, — ответила она далеким тоном.
— Шинс, нельзя допускать продолжения!
«Нет. Боги, конечно, нельзя».
— Ольгун?
Она чуть не расплакалась от его согласия.
— Идем, — сухо сказала она, махнув Сириллу следовать за ней.
— Куда мы идем?
— Прекратить это, — ответила она, размышляя почти с отчаянным спокойствием, сколько себя она убила этим решением. — Мы должны это сделать.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Когда Виддершинс подошла к комнате с тремя выходами и пятью воронами, выглядело все так, словно ничего не изменилось.
Это было не так. Виддершинс изменилась.
Девушка уже знала кровопролитие. Она забирала жизни, одну — сегодня. Она всегда жалела об этом, и это было ее последним вариантом.
Когда она бросилась в ту комнату на скорости, усиленной Ольгуном, Виддершинс была настроена убивать.
Они, конечно, ждали беды. Все же они стояли на страже. Но они не ожидали того, как быстро она появится. Виддершинс прыгала, кружилась, ее рапира была мелькающим стальным языком змеи. Два бандита упали, мертвые или умирающие, одного пронзили в сердце, у другого было разрезано горло. Они не успели даже вытащить оружие.
Шинс даже не пыталась остановиться или поменять направление. Еще три шага донесли ее до стены, она оттолкнулась от нее ногой и полетела обратно. Третий упал, когда она врезалась в него, из его легких вылетел воздух, а из рук — пистоль. Шинс оттолкнулась от него ногой, полетела в невероятном броске, вытянувшись, почти нырнув. Всего два дюйма ее рапиры пронзили плоть и мышцы между ребрами, но этого хватило, чтобы задеть сердце.
Четверо из пяти часовых упали быстрее, чем из горла бандита потекла кровь.
Последний стоял, бледный и дрожащий, направил пистоль. Шинс не могла позволить Ольгуну ускорить выстрел, шум все испортил бы. Как и крик помощи, который бандит хотел издать, глубоко вдохнув ртом.
Шинс отбросила рапиру к нему. Она пролетела по дуге и опустилась рукоятью вверх.
Инстинкт довершил остальное.
Он посмотрел на меч, пистоль задрожал, когда он потянулся к оружию свободной рукой. В тот миг отвлечения Шинс пересекла расстояние между ними, обвила руками ладонь, которой он сжал рапиру, и толкнула оружие, чтобы клинок порезал под его челюстью.
Она забрала свою рапиру в крови, повернулась на стон боли. С напряженным телом она подошла к мужчине, которого сбила. Он перекатился, пока она подходила, и смотрел на нее с ужасом.
Он был сбит. Побежден. И она издалека по запаху ощущала, что он уже не управлял мочевым пузырем.
Но он мог закричать, если она ему позволит.
Напряженная Виддершинс подняла рапиру и провела ею по упавшему бандиту.
Она долго стояла, вытянув меч, с пустыми глазами. Медленно и даже изящно она опустила клинок, вытерла его от крови о рукав мертвеца и поднялась. Она неспешно вернула меч в ножны на боку.
И только тогда она ощутила влагу на щеке. Слезы, о которых она не знала? Капли крови мертвеца? Не важно, как только ее мысли свернули с пути, она не могла больше совладать с ними. Она застыла. Она боролась. И она упала на каменный пол, прижала колени к груди, обвив их кровавыми ладонями, и зарыдала.
— Шинс? Виддершинс? Тебе нужно встать! — она слышала и узнавала слова, но не могла соединить их и понять значение. Она ощутила, как щека стала теплее, мокрее, от крови или слез, она все еще не могла заставить себя понять. — Шинс, прошу! Ты нужна нам!
Со словами пришли эмоции и картинки изнутри. Спокойствие. Утешение. А картинки — нет. Она увидела Брока, лежащего в переулке среди мусора, себя, готовую покончить с ним там. Слуги Апостола Севоры, проклятые идолом Скрытого бога — Шинс обрушила на них проклятие. Она билась с парой искателей, работающих на епископа Сикара, изображающих угрозу, что оказалась реальной. Они не умерли в ту ночь, но было близко. Уличные драки ее детства. Дуэли с ворами-соперниками. Ее схватка с Лизеттой Суванье, от которой она ушла, не зная и не переживая, выжила ли мастер заданий.
Это не имело значения. Ни капли. Потому что каждый раз, когда случалась беда, она поступала так, когда уже не оставалось вариантов.
Она еще никогда не начинала с убийства, еще и с убийства пятерых.
Они были врагами. Они убили бы ее, если бы был шанс. Виддершинс плакала не поэтому.
Она ощутила давление на плече, смутно поняла, что это была рука.
— Ты должна, Шинс, — тихо сказал Сирилл. — Ради всех там. Ради моей семьи и меня.
Звучало хорошо. Она хотела верить в это, даже как-то знала, что это правда. Это не помогало. Ее сердце отказывалось слушать голову. Люди, которых она могла спасти, были абстрактными, нереальными. Трупы вокруг нее были правдой. Она треснула, боль бурлила в ней бесконечным фонтаном. Она дрожала и рыдала, верила, что конца не будет.
Больше картинок, и они покончили с ее слезами, но не утешив, а повергнув в шок. Ярче, чем она ожидала увидеть от него, она увидела его подземный храм. Она смотрела беспомощно и в ужасе, как ее товарищей терзали. Это выглядело по-настоящему, звучало так и пахло. Она на миг оказалась девочкой, которая все потеряла дважды, которая не понимала, чем они с Ольгуном станут друг для друга. Одинокая девочка.
— Почему? — она не знала, говорила вслух или думала, пока не ощутила ответ. — Зачем ты это показал?
Ответ Ольгуна был рябью по картинке, будто таяло зеркало. Когда рябь пропала, она увидела не трупы друзей, а тела, что медленно собирались у стены замка Поврил. Много тел появилось в ее видении, и они еще не были убиты, ведь наверху была Каланта Делакруа.
Видение изменилось, не от ряби, а закружившись, показав ей собравшихся граждан Обера, беспомощно глядящих на кошмар. Слуги и солдаты, кузнецы и пекари, ремесленники и столяры отличались лишь одеждой.
Но их лица были такими же, как у Виддершинс.
Она поняла. Теперь они были настоящими как те люди, которых она убила. Никто не должен был ощущать то же, что и она, пока она дышала. И она не могла бросить дело, не закончив.
Шинс перекатилась, сжала руку Сирилла и позволила ему поднять ее на ноги. Она провела пальцами по своей щеке. К счастью, там были слезы, а не кровь.
Она шла от тела к телу, забирала пистоли. Только три еще могли стрелять, остальные потеряли порох, упав на пол. Она вручила один Сириллу, два сунула себе за пояс и кивнула.
— Мы не закончили, — только и сказала она.
Сирилл не смог подавить улыбку облегчения и ответил:
— Тогда лучше идти.
Виддершинс повторила его улыбку, хоть она не затронула ее глаза, и начала с правого проема.
* * *
Пришлось побродить без цели.
Замок Поврил был не таким большим, как для замка, но и не был домом. В этой части было больше коридоров и комнаток, чем в передней части, где были комнаты крупнее. Пыль тут была не такой густой, следы было сложно понять даже в лучших условиях, а им приходилось полагаться на маленький фонарик Шинс, чтобы никто не заметил свет и не ухудшил обстоятельства. Звон и стук порой сообщал о местоположении бандитов, но эхо в коридорах мешало определить, откуда эти звуки.