— С чего ты взяла, что я прикажу ему сдаться? — спросил Сирилл за ней.
— Ты захочешь меня выслушать, — сказала она.
— Да, но почему ты так уверена?
— Это же очевидно.
Он замолк.
Земля хрустела, Джордейн появился из тьмы с пистолем в одной руке, мечом в другой, но он шел мелкими шажками.
— Мастер Сирилл?
— Она не врет, Джордейн. Уверен, она пока что не враг.
— Я бы не спешил…
— И я приказываю тебе сдаться, как она и предсказала.
Виддершинс ухмыльнулась, а Джордейн, выглядя так, словно хотел отгрызть губу и впиться зубами в усы, опустил оружие.
— Ты понимаешь, — прорычал он, — что болезнь распространилась дальше из-за твоего вмешательства.
— Не я направила на себя пистоль и устроила погоню, — она не стала продолжать этот спор и сказала. — Что вы знаете об этой заразе?
Сирилл открыл рот, но страж опередил его.
— Ты говоришь, что не враг, но не хочешь начать с того, что ты знаешь?
— Хмм. Я знаю, что это не естественно…
— Поразительная дедукция, — буркнул Джордейн. Сирилл зашипел на него.
— Но это не… — она замолчала, подбирая слова. — Это не обычная магия, — сказала она, мысленно кривясь от того, как глупо это звучало.
Но это было лучшее, что она могла. Она не была экспертом, но сталкивалась с парой существ и эффектов. Когда они столкнулись с этой «заразой», Ольгун заявил, что это не отличается.
Он не смог показать, что это было. Она уловила смятение, он сам не понимал до конца, а то, что он знал, не удавалось передать эмоциями и картинками.
— Эй, — его смятение наполняло ее. — Я знаю, как это звучит. Поверьте, это магия, но не такая, как обычно. Как то, что я видела. Или слышала.
Сирилл на миг посмотрел на Джордейна.
— Тысяча ворон?
Страж фыркнул. Виддершинс ждала, скрестив руки, топая ногой, и он вздохнул и сказал:
— Местная банда преступников Обера. Говорят, в их рядах есть маг. Бред, конечно.
— О, конечно, — и она сказала Ольгуну и себе, хоть слышать могли и остальные. — Шесть месяцев от дома, и я все равно не могу уйти от гильдий воров!
Джордейн фыркнул громче.
— Почему я не удивлен? Но звать Тысячу ворон гильдией — смешно. Их не так много, они не так хорошо организованы, и город слишком мал, чтобы их поддержать.
— Ты удивишься, — буркнула она. — Но если это не бред, у них есть повод нападать на дом Делакруа, да?
Сирилл покачал головой.
— Не вижу причины… и способа. Когда это началось, наши стражи день и ночь патрулировали землю. Болезнь ударила по полям, связанным с текстилем — лен для овец — а не посевы для еды, так что мы были сосредоточены там. Никто не мог пройти мимо наших людей столько раз!
— Я смогла, — Джордейн прищурился. — Но только сегодня, посмотреть. Но я смогла. Я ведь тут.
— Один человек, лишь раз. Это другое. Мои люди лучше этого, и они не видели следов нарушителей.
— Кроме участков пораженной земли, да?
— В любом случае, — вмешался юный аристократ, чтобы уйти от конфликта, — даже если бы они могли, у них нет повода атаковать нас. Мы не получали угроз, мы не отправляем стражей для хранения мира в Обере больше, чем другие дома…
— Они могли работать с домом Карно, нет?
Потрясение мужчин чуть не унесло Ольгуна в небытие.
— С чего ты взяла?! — выдавил Сирилл.
— Эм… это же соперники? Чтобы уменьшить влияние Делакруа? Это же знакомо?
— Не знаю, у какого дома такая политика… Ты, кстати, не назвала свое имя.
— Виддершинс, — рассеянно буркнула она и отругала себя (назвала зверями и фруктами). Она хотела быть Мадэлин здесь, это имя не так выделялось, но отвлеклась…
Но в полумраке на его лице и в голосе она не заметила подозрений Сирилла.
— Хорошо, Виддершинс. Там, откуда ты, ситуация может быть другой, но здесь? Присутствие дома Карно в Обере минимально, у них нет власти. Они не соперники, они едва заметны. И мы бы заметили, если бы они привели больше людей, чем нужно.
Шанс хотела сесть.
— Ольгун?
Его ответ был ошеломленным пожиманием плеч.
В этом не было смысла. Никакого. Она днями искала в Лурвью дом Карно после того, как связной Мориса назвал их врагами дома Делакруа. Она узнала, что они жестоко поступали с противниками во всех городах. Она узнала, что Делакруа, что жили в Лурвью, ушли в регион Геспелен и Обер, последний город, где у Делакруа осталось влияние.
И она узнала, что Лазарь Карно, патриарх дома в Лурвью, и его люди ушли «по семейным делам» вскоре после этого, оставив пару кузенов и слуг в поместье, пока они не вернутся.