Они должны были идти сюда, чтобы покончить с заданием. Должны были!
Или нет?
— Не понимаю, — призналась она. — Разве они не сказали, что было с Карно?
— Они?
— Делакруа из Лурвью! — закричала она. Они в Геспелене были идиотами или…?
— Виддершинс, — мягко сказал Сирилл, — никто из других ветвей не прибывал сюда уже пару лет.
— Ох… — они не добрались… никто из них не выжил…
Крики и топот копыт слуг Делакруа зазвучали во тьме. Сирилл и Джордейн отвели взгляды, и Шинс ушла в тени, пропала из виду. Она следила бы дальше, посмеялась бы над их лицами вместе с Ольгуном.
Но этой ночью им хватало пищи для размышлений, новой и старой информации, и не все из этого было хорошим.
Глава шестая
Она не выглядела властно, не так, как привыкли видеть женщин во главе.
Она была ни худой, ни толстой. Ее волосы только начали седеть на висках, оставаясь в основном светлыми с рыжим отливом. Ее рост, черты, наряд, пока она не была на публике… были обычными. Она могла войти в людную комнату и не привлечь внимания.
Пока не смотрела, пронзая, и не говорила железным тоном. Тогда не возникало сомнений, что Каланта Делакруа, глава дома Делакруа в Обере и Геспелене, была женщиной, привыкшей к послушанию окружающих.
Она была в серьезном сине-лиловом платье, что напоминало траурное, сидела в кресле с высокой спинкой и мягкими подушками из красного бархата, ее пальцы были сцеплены на коленях, глаза не мигали. Книжные полки, дверцы и портреты в позолоченных рамах занимали две стены комнаты, большое окно со шторами, большой камин и знамя с львом Севоры, а еще старые доспехи — третью, а тяжелая дверь и слуги, похожие на статуи, четвертую.
Сирилл и Джордейн стояли перед ней, оба в новой одежде, без грязи и пота похода, тяжело дышали и хрипели от разговора. Вокруг них стояли, сидели или растянулись в библиотеке, глядя на говорящих или главу, в зависимости от симпатий, остальные из Делакруа.
Малгиер, скрестив руки с прямой спиной, стоял рядом с матерью. Арлуин медленно потирал густую бороду, единственные волосы на лице в комнате, кроме усов Джордейна. Ануска, копия матери, внимала всем словам и жестам холодным взглядом, почти не мигая. Кудри Джозефины отбрасывали тени в свете стеклянного фонарика с линзами разных цветов — этой игрушке она уделяла больше внимания, чем всему вокруг нее. Близнецы Чандлер и Хелен сидели рядом на диване, рассеянно и синхронно катали стеклянные шарики в руках.
Только Марджолин, что была младше Сирилла, отсутствовала, и это их не удивило.
Стекляшки звякнули. Часы на камине тикали. Огонь трещал, порой хлопая. Долгое время только это было слышно.
Каланта подняла руку, взмахнула. Один из слуг оказался рядом с ней, вложил длинный кубок в ее пальцы. Два деликатных глотка, осушившие как-то весь сосуд, и она отдала его слуге, который вернулся на место у стены. Все это было без слов, и она не переставала давить взглядом на напряженные плечи Сирилла.
— Я надеялась, — сказала она, — что мой сын перерос глупости. У нас еще есть впереди несколько лет, пока не наступил священный день.
Малгиер оскалился, близнецы захихикали, Джозефина оторвала взгляд от линз и спросила:
— Чей день рождения?
— Ничей, Фифи, — нежно сказал бородатый Арлуин. — Играй.
— И оставь разговор взрослым, — добавил Малгиер с гримасой.
— Эй! Я взрослая!
Чандлер рассмеялся.
— Физически, но не…
— Хватит! — не крик, глава лишь немного повысила голос, но все замолкли, щелкнув челюстями, как доспехи забралом. — Я еще могу понять, — продолжила Каланта, — откуда глупость Сирилла, но я жду лучшего от Делакруа любого возраста. Но ты, Джордейн… ты был тут годами. Ты знаешь лучше.
— Эта… женщина, — возразил страж, протокол сдерживал его злость, — обезоружила моих людей…
— И мы поговорим об этом, не сомневайся, — сухо сказала глава. Остальные ухмылялись, жестоко радуясь тому, что стражи проиграли в этом «бою».
— Я приказал ему сдаться! — выпалил Сирилл, не сдержавшись. — Виддершинс — не враг, матушка. Она могла нас убить, но не стала. Она пытается помочь, это можно использовать. Она тоже хочет разобраться в этом…
— Молчать! — глава вскочила на ноги, и все в комнате открыто вздрогнули. — Севора, огради, — прорычала она, — от глупых детей!
— Матушка, я…
— Ты не будешь говорить, пока я не обращусь, Сирилл.
— Но…
Малгиер шагнул, скалясь, подняв руку. Сирилл сжался, ожидая удара, но Каланта подняла руку.