Ольгун не унимался, как она ни старалась, и картинка стала четкой. Шинс не могла отвернуться.
— Несдержанный старый грязный козел! Ах… ой-ой…
Она сжалась на крыльце — или веранде — в этот раз ноги вытянулись перед ней, она увидела светловолосую кудрявую женщину в мыслях.
— Да, я много говорила с Женевьевой после ее смерти. Это тоже было глупо.
Она перегнула и знала это раньше, чем Ольгун указал ей, раньше, чем слова вылетели изо рта.
— Знаю, знаю… — тяжкий вздох, пар на холоде. — Было не так, да? И она злилась бы на меня за такие слова. Хорошо, мы ведь здесь?
Она подвинулась, чтобы хотя бы обратиться прямо к мавзолею.
— Прости, Уильям. Я… в последнее время сама не своя, — она тихо рассмеялась и выдавила. — Наверное, то, что я здесь, доказывает это, да? Я никогда не покидала стены Давиллона. А теперь… Как я вообще сюда попала? Я не шла в Лурвью. Я… просто шла. Не собиралась идти к тебе. Я решила сделать это, когда поняла, как близки мы были.
Ее затылок загремел от покашливания божественного горла. Ольгун, похоже, напоминал, что это было его предложение, которое Шинс не хотела принимать, пока не поняла, что он не отстанет.
Она, конечно, не признала этого и говорила, голос становился ломким, как тонкие сосульки наверху.
— Мне пришлось уйти. Пришлось. Я… не думаю, что ты гордился бы мной, Уильям. Я все испортила. Я пыталась позаботиться обо всех, клянусь! — ее плечи, да и все тело, задрожали, хоть не от холода. — Но я всех подвела. Робин, Ренарда… боги… Джулиена…
То, что чуть не вырвалось, эта буря эмоций, что могла в любой миг прорвать дамбу, не успело этого сделать. Ее размышления прервал, разбив, как витраж, хруст шагов по покрытым инеем камням за ней.
Шаг принадлежал тому, о ком Ольгун не предупредил ее!
Глава вторая
— Морис?!
— Так ты приветствуешь людей, Виддершинс? — его слова были напряженными, почти маниакальными. — Признаю, последний раз был случайностью. Мне так показалось. А тебе? Я так думал. А теперь не так уверен, и земля холодная, и мне сложно дышать из-за тебя тут, и клинок ужасно близко к моему лицу, если подумать. Может, нормально поздороваемся?
Ее лицо было ошеломленным, глаза — большими, она напоминала лань, внезапно столкнувшуюся с акулой. Виддершинс встала. Морис — точнее, брат Морис из ордена Святого Бертранда, бывший помощник умершего архиепископа — почти надулся от отчаянного вдоха. Было ли это от облегчения, что ее колено покинуло его грудь, или что ее рапира уже не была в мышином шажке от его глаза, оставалось загадкой. Но это было не важно, потому что глубокий вдох с зимним воздухом заставил его покраснеть, схватиться за грудь и кашлять почти две минуты.
Он почти не изменился: соломенные волосы, выстриженные тонзурой, мягкие, но не слабые черты. Его коричневое одеяние монаха отчасти скрывал белый плащ. Его единственным украшением было Вечное око, символ Священного соглашения, представляющего 147 признанных богов Галиции.
И оно выделялось, потому что — не думая о традициях строгости и простоты монахов — было не из дерева, керамики или олова, а из серебра, что сияло даже без солнца.
Виддершинс не нужно было спрашивать. Она видела это раньше — не такой же, но схожий символ. Она взглянула на каменный фасад мавзолея и не смогла подавить улыбку.
— Он одобрил бы, — тихо сказала она, а потом пожала плечами, когда монах удивленно моргнул. — Простите за это, — сказала она, хоть ее тон был изумленным, а не безразличным, — просто вы подкрались ко мне.
— О, я…
— Зачем вы подкрались ко мне?
— Я не был уверен, что это была ты…
— А еще, — Шинс прищурилась, обдумывая ситуацию, — как вы подкрались ко мне?
— О, не понимаю, о чем…
Возмущенная воровка уже слушала не его.
— Вот как, — проворчала она. — Это, по-твоему, было смешно? То, что он не показался угрозой, не спасло бы его от смерти, если бы я пронзила чем-то острым его…! Ох, — она робко улыбнулась Морису, теперь искренне извиняясь, заметив, как его глаза становятся все шире, и как он бледнеет. — Позже это обсудим, — шепнула она уголком рта. А потом громче. — Ох, не знаю, сколько вам известно…
— Не здесь. Прошу, не на морозе. Недалеко хижина смотрителя. Укроемся от ветра, выпьем горячего чаю…
— И скроем меня от глаз стражи?
Морис выдавил улыбку.
— Я могу за тебя поручиться, но возникнет много вопросов — ты не вошла через ворота, или мне сообщили бы — и я не смогу им всего объяснить.
Шинс рассмеялась.
— Хорошо. После вас.