Мертвая тишина. Все смотрели на Фифи. Ее лицо было пустым, ее ладони сжимали любимую игрушку.
А потом Каланта засмеялась.
Началось это с дрожи ее плеч, едва заметных под платьем, потом зазвучал тихий сдержанный смех. Женщина прикрыла губы рукой, но не могла прикрыть хихиканье, а потом и громкий хохот. Остальные следовали примеру, посмеивались и хихикали. Только Арлуин, Джозефина и Сирилл из всех Делакруа воздержались.
«Могло быть лучше», — Шинс ожидала такой вариант, но открытая насмешка беспокоила.
Глава резко замолкла, стиснула зубы. Через минуту все повторили за ней, и какофония угасла.
— Ты безумна, — прорычала Каланта. — Из всех членов моей семьи ты выбрала наименее вероятного. Еще мы меня обвинила! Джозефина безобидна.
— Не уверен, что она умеет считать до таких чисел, что на карте, — пробормотал Чандлер.
— Эй! — возмутилась Фифи, а Арлуин рявкнул:
— Не говори так с сестрой!
Каланта заткнула их поднятой рукой.
— Даю тебе последний шанс уйти, — начала она, — пока ты еще дура, а не враг. Используешь его?
Виддершинс улыбнулась, но скрыла при этом скрежет зубов. Пора бы…
— Это можно легко доказать.
Наконец-то!
Сирилл отошел от маленькой двери к Виддершинс.
— Быстрым обыском в комнате Фифи.
Библиотеку снова заполнили возмущенные вопли. Арлуин собирался напасть с кулаками, Каланта была холоднее, чем до этого.
— Матушка? — Джозефина дрожала.
— Этого не произойдет, Джозефина. Сирилл, не знаю, что эта девушка рассказала тебе, но…
— Там должна быть копия карты, — Каланта опешила, когда ее перебили, но позволила Сириллу говорить. — Чтобы сравнить цифры, чтобы не было ошибок. Мы быстро поищем такую карту. Если ее там нет, я сам помогу отвести Виддершинс к магистрату.
И все. Все их с Сириллом обсуждения зависели от следующих мгновений. Они сделают это, чтобы развеять все сомнения? Есть ли у предателя карта? Она вряд ли делала это по памяти — частей было много, вероятность ошибки была высокой — но это все же было возможным. Они…?
Каланта глядела, не моргая, на Виддершинс, потом на младшего сына. Шинс показалось, что губы главы дрогнули. Воровка с трудом сдержала хохот.
«Она пойдет на это, чтобы Сирилл понял, что я ошибаюсь! Чтобы разрушить мои чары».
— Хорошо, — сказала Каланта. — Но я это припомню, Сирилл. Милая Джозефина, подожди здесь с остальными. Мы с Ануской немного походим по твоей комнате, хорошо?
— Она мне не нравится! — завыла Фифи, указывая на Виддершинс.
— Знаю. Как только мы сделаем это, она уйдет. Ануска, идем…?
— Нет! — Фифи топнула ногой, хмурясь. — Я не хочу, чтобы вы искали в моей комнате. Это плохо.
Ануска покачала головой.
— Мы все вернем на место…
— Не хочу! — она прижала фонарик к груди, сжала, как плюшевую игрушку. — Мне позволено личное пространство. Как и всем вам.
— Джозефина, прекрати! — приказала Каланта. — Что на тебя нашло? Слуги регулярно у тебя бывают!
— Эм… — Арлуин почти жевал бороду, не уверенный, что хочет говорить. — Слуг не разрешали впускать к Фифи неделями. Она сама прибирала. Хью сказал мне, пока забирал мое белье. Мы списали это на ее прихоти.
К этому моменту почти все стояли, кроме самой главы, и они смотрели на Джозефину уже не так уверенно, не с таким сочувствием, как раньше.
— Не понимаю! — слезы бежали по лицу Джозефины. — Матушка, не делай этого!
— Боюсь, придется, Джозефина.
Лицо за слезами и кудрявыми прядями вдруг исказил гнев. Ненависть и презрение почти давили на ее плоть изнутри, злые змеи под кожей. Виддершинс не видела такое жуткое выражение после Ируока, и она не верила, что увидит такое у человека.
— Ладно! — это был неровный вопль банши. Горло Виддершинс заболело от одной мысли о нем. — Идите вы все!
Джозефина развернулась и бросила фонарик в один из стеллажей. Стекло разбилось. Капли горящего масла разлетелись, и книги тут же загорелись.
Виддершинс тут же сорвалась с места, побежала по комнате, перепрыгивая через мебель на пути.
— Двигайте тот диван! Уберите ковер подальше!
Стеллажи были из прочного дерева, которое должно было загореться не сразу. Но хаоса уже хватало.
— Ольгун, я не могу это сдвинуть! Нужна вся…
Но она была не одна. Арлуин появился в шаге за ней, прикрываясь рукой от искр и углей. Он увидел, как она пытается ухватиться подальше от огня, кивнул и побежал к другой стороне стеллажа.